Проводник
Шрифт:
— Тоже мне, нашёлся тут немой. Ты так говоришь, как будто никогда не сидел в обезьяннике. Да с тобой там даже и никто связываться бы не стал. Прошлись бы пару раз дубинкой по яйцам, не то чтобы сказал, запел бы канарейкой как миленький!
— Да уж, — невольно прыснул Макс. — В церковном хоре…. Ладно. С этим-то что будем делать? — кивнул на кейс. — Предлагаю по-братски, пополам. В конце концов, мы с тобой на дона почти десять лет горбатимся. Не знаю как ты, а лично я уже давно не был в отпуске. Как ты на это смотришь?
— Как, — Бруно
— Угу. Думаю там лимон или около. Как раз по пол лимона на брата.
Бруно усмехнулся.
— Ага, лимон. Разгубастился. Больше семисот двадцати штук в такой кейс не влезает.
— Да иди ты. Какие семьсот штук? Ты глянь, какой он тяжёлый! Лимон там, точно тебе говорю.
Бруно сокрушённо вздохнул и вытащил складной нож.
— Боже мой, с кем я связался…. Давай сюда эту хрень, — нетерпеливо протянул руку.
— Да пожалуйста, — хмыкнул Макс. — Ты его этим ножичком ковырять собрался? Ну-ну. Чисто между нами, вот эти три вмятины от пуль. Он вообще-то бронированный. Я им башку в такси прикрывал.
— Наверно плохо прикрывал, — хохотнул Бруно. — Смотри и учись, бойскаут…
Отжал лезвием колёсико вбок и медленно покрутил циферблат.
— Видишь вот это?
— Что? — наклонился Макс. — Двойка?
Бруно тяжело вздохнул.
— Сам ты двойка. В щель смотри. Видишь вот этот паз? В таких кейсах запирающий механизм имеет паз. Он всегда напротив правильной цифры. В общем, если выставлена неправильная цифра, паз не видно, если правильная, его видно. Короче, давай смотри…
Подкрутил остальные цифры и щёлкнул замком.
— Хоп! А ты говорил. Ножик, ножик…
— Круто, — выдохнул Макс. — Ну ты и медвежатник! Ты где так наловчился?
Бруно польщёно улыбнулся.
— Да скорешился там с одним братаном из бригады Джо. Он когда-то работал грузчиком в аэропорту.
— Похоже парень крутой спец.
— Да хватит тебе, — отмахнулся Бруно. — Они там все так умеют, — небрежно щёлкнул вторым замком и открыл крышку. — Ну, и где тут твой миллион?
Макс заворожено уставился на толстые пачки сотенных купюр.
— Не знаю…. По-моему, тут даже намного больше.
Бруно тяжело вздохнул.
— Да, а ты упёртый. Ладно. Давай считать.
Через пять минут на земле выстроился ровный прямоугольник.
— Вот теперь считай, — победно глянул Бруно. — Надеюсь, не забыл, как тётушка Винсенза в тебя вбивала таблицу умножения?
Макс невольно усмехнулся. Откуда-то их глубин памяти выскочила картинка сурово поджатых губ тётушки и увесистая розга в руке. И поднимающаяся волна ужаса, потому как из головы совсем вылетело, сколько же будет семью восемь…
— Ага, такое забудешь. Ладно, чего тут считать. Двадцать на тридцать шесть… Ты прав.
— Вот то-то, — довольно хохотнул Бруно. — И больше никогда не спорь со старшими.
— Нашёлся
— Ага. Положить есть куда? Кейс на людях лучше не светить. Уж больно приметный.
— Согласен. Пока в майку спрячу.
— Ты ещё бы в трусы напихал, — хмыкнул Бруно. — Ладно, у меня тут где-то сумки от жратвы оставались…
Быстро рассовав пачки, Бруно ухватил лямку и уважительно взвесил груз.
— М-да, солидно. На первое время хватит. Сам-то куда собрался?
— Ещё не решил. Наверно пока всё как следует не устаканится, залягу куда-нибудь в глухомань на песочек.
— Это правильно. Светиться нам с тобой сейчас никак нельзя. И вот что…. Как станет потише, черкани письмишко тётушке Винсензе, там и пересечёмся.
— Угу, само собой.
— Ну, тогда бывай!
— Бывай.
Бруно прошёл несколько метров и, что-то вспомнив, на ходу повернулся.
— Слышь, Джонни. И всё-таки, ты как-то сильно изменился. Будто другой человек стал, а?
Макс пожал плечами.
— Как знать. Может и другой. Попробуй сам, побывай денёк между небом и землёй, вот тогда и скажешь, другой ты стал, или не другой.
— Тьфу-тьфу, — поёжился Бруно. — Нет уж. По мне, так лучше уж что-нибудь одно. Или здесь или там. А когда и не туда, и не сюда, всё это очень плохо заканчивается… Ладно, а то ещё накаркаю. Всё, давай. Разбежались.
— Пока…
Глава 19
Небольшой двухмоторный самолётик легонько коснулся колёсами пышущей жаром бетонки, и, гася скорость, неспешно порулил к утопающему в буйной зелени маленькому зданию, издали напоминающему небольшой грубо побеленный ангар.
Полуодетые замызганные детишки наперегонки побежали встречать пассажиров. Чартерный рейс, какая удача! Если повезёт и успеть первым, можно даже заработать один доллар, целое состояние. Главное, чтобы пассажир попался добрый. И лучше всего не мужчина, а какая-нибудь женщина, а ещё лучше молоденькая девушка. У них всегда много вещей. Всякая никому не нужная дребедень, коробки с платьями, обувью и другими безделушками. Больших и притом не очень тяжёлых. Можно одним махом дотащить целую кучу, и вот он, долгожданный доллар в кармане…
Чихнув мотором, самолёт дёрнулся и остановился. Детишки, словно галчата, сгрудились у трапа, выжидательно вытянув тощие шеи.
Блестящая дверь отошла в сторону и на пороге появилась тщедушная старенькая монахиня. Придерживаясь за поручень, начала медленно спускаться по трапу.
Чумазые лица разочаровано скривились. Не то. Престарелая невеста Христова. За помощь получишь разве только лишь благословение. Может оно и хорошо, но в карман его не положишь.
В узкий проём протиснулась дородная темнокожая миссис с крошечной кудлатой собачкой в пухлых руках и дамской сумочкой, зажатой подмышкой. Следом вынесли огромный чемодан с наклейками.