Шрифт:
Хорошо, что есть время, расстояния и трудности.
Порой, именно они дают понять кто любит,
кто дружит, а кто не так уж и нужен!
(народная мудрость)
Вы сказали, что на днях провожаете подругу?
И мне сразу вспомнился жаркий август 1996-го, когда я провожал своего лучшего друга до самого Питера…
Жара стояла страшная!
И хотя, нам досталось купе в вагоне скорого «Ташкент-Москва»,
Везде валялись тюки с барахлом,-видавшие виды старые, потертые чемоданы. На крючьях висели небывалой растянутости «авоськи», от которых разнозапахно исходил невообразимый аромат восточных пряностей, в купе с фитонцидами чеснока и репчатого лука…
Толпящиеся и снующие в вагон и обратно,-«расстаявшие» человеки, то и дело, спонтанно задевали эти вязанки и едва державшаяся шелуха, беззвучно и навсегда разлеталась по салону, уносимая этим хаотичным порывом людских тел…
И никто, до последнего не знал и не мог предположить, кто же их «вынужденный» попутчик, которых, как и родителей, не выбирают.
Покуда поезд не тронуло,-обезумевшая вагоновожатая стояла, как истукан, привычно прижавшись к железным перилам. Но, вот, состав дернулся раз, другой и она, как главный атрибут переполненного вагона «кликушески» хрипло и протяжно завизжала: «Граждане провожающие, срочно покиньте поезд! Пассажиров прошу занять свои места!»
В этом полуобморочном крике, обращенном в сплошной «хаос», сквозило давно надоевшее отчаяние и с лихвой опостылевшая привычка все время находиться в пути,-на колесах…
Проводницу согревала лишь алчная надежда на возможную наживу от всенепременно нарушающих «закон перевозки» пассажиров (клиентов),которые всегда везут с собой помимо шмоток и еды,-компромат!
Путь был не близкий, а за окном стояли лихие 90-е…
Наконец поезд тронуло. Это было похоже на судорогу. Женек, мой провожаемый друг, некоторое время сидевший в полном оцепенении (еще бы, покидал родной Ташкент не надолго, а навсегда) очнулся от удара упавшей на него откуда- то сверху огромной сумки типа –«мечта оккупанта». Его, как и меня качнуло и ощутимо «соприкоснуло» со столиком. Я в свою очередь сидя напротив больно ударился затылком. Успокоила лишь промелькнувшая в голове мысль,-наконец то…
Пару слов о моем друге. На время старта нашего «захватывающего» путешествия,-Женек, молодой, симпатичный, крепкий, только начинающий «расцветать» и внешне очень похожий на «бледнолицего папуаса» мужчина с копной непослушных курчавых волос,-необыкновенно жизнерадостный, веселый и открытый человек, каких мало. Этим, он всегда завоевывал сердца окружающих и оставался в них навсегда. Несмотря на то, что его неоднократно и безвозмездно обманывали многочисленные « жены» и близкие «друзья», он, благодаря каким-то свойственным ему и только ему качествам характера, сравнительно легко расставался в пользу ближнего, с «отжатыми» у него явно незаконным путем материальными благами , сбережениями и с оптимизмом шагал по жизни далее, наступая порой на одни и те же «грабли». Вот и сегодня он ступил на новые «рельсы», всецело отдавшись его величеству случаю, обозначенному «жирной галочкой» на его Жизненном Пути…
Вагон был старый, купе, которое мой друг выкупил полностью для удобства следования, обшарпанное, покрашенное краской немыслимого цвета очередной раз поверх предыдущего слоя. Старая краска вылазила колющейся «щетиной» и неприятно «массировала» спину.
Казалось поезд страдал «одышкой». Кланяясь каждому столбу и непременно останавливаясь на очередной станции, он всякий раз, через силу: кряхтя, скрипя и надрываясь, как «пожилой» штангист в рывке, дергался, отдавал назад, опять и опять повторяя попытку рвануть из последних сил и все-таки «взять вес». Затем медленно набирая скорость в изнеможении добирался до следующей станции с одним лишь желанием передохнуть…
Худо-бедно, спустя 9 с лишним часов, мы добрались до станции «Туркестан».
Из заляпанного окна взору предстала толпа с огромными мешками привлекающими интерес. Любопытства ради, мы примкнули к стеклу едва различив людей, извлекающих из грязных хуржумов-мешков предметы, отдаленно похожие на разномастные мячи из игры регби. Догадавшись, что это туркестанские дыни, мы не сговариваясь, скорее по наитию, рванули на «выход» судорожно выворачивая «материальное» содержимое из карманов. Однако, проводница встала «китайской стеной». «Не положено!», – заорала истерически она. Ретировавшись по коридору, мы убедились, что «дервиши от торговли» суетятся и по другую сторону платформы. Рванув на себя форточку окна, которая сама того не ожидая поддалась столь необузданному порыву, взмахами наскребанными «по сусекам» купюрами, подозвали к окну торговца и вставши в цепочку доверху «забили» наше купе бахчевой культурой, сами еще не подозревая насколько «верным» и предусмотрительными был этот спонтанный порыв для предстоящего «веселенького» путешествия!
И тут только к нам пришло осознание содеянного. Встретившись глазами мы стали дружно хохотать, вспоминая с каким «стахановским» упорством, скоростью и не вполне осознанным энтузиазмом была провернута эта молниеносная «операция»,-ведь поезд стоял не более 10-ти минут.
Переведя дыхание, стали распихивать многочисленный багаж. Тяжеленные сумки решили оставить внизу, дабы избежать их падения, а самим спать на верхних полках. Непростой и суетный день подходил к концу. Неповторимый запах исходивший от дынь, располагал к отдыху, вызывая «волчий» аппетит.
«Маманька» (так свою мать называл Женек) приготовила в долгую поездку целую неподъемную сумку с едой и конечно же ее «фирменным» самогоном из абрикосов. В фольге была завернута традиционная жаренная курица и «сваренная» от жары зелень. Немедленно распили по стаканчику «абрикосовки» и с аппетитом вгрызлись в курицу, жадно обсмактывая жирные косточки, закусывая лучком, кинзой, огурцами и помидорчиками, – все со своего огорода, все натуральное и экологически чистое. Это было невероятно вкусно…
После сытного ужина, обстановка располагала к душевному разговору и мы уютно расположившись, насколько это было возможно, между сумок, предались воспоминаниям. В памяти всплыли наши совместные экспедиции на озеро Айдар-куль, куда мы неоднократно выезжали в начале апреля почти каждого года , с Музеем Природы. Поездки были замечательные. Нас окружали прекрасные люди и неповторимая природа Узбекистана. Боже, какая там была охота: кабаны, фазаны, утки всех мастей, гуси, перепела, гаршнепы,-все что могла только пожелать душа заядлого охотника. У Женька было разрешение на отстрел, а я как мог с помощью «Зауера» зам. директора музея Георгия Федоровича, помогал ему добывать материал для чучел.