Пройдённый путь (Книга 1)
Шрифт:
Грозно надвигались наши атакующие эскадроны, мощное "ура" гремело на всю долину. Казалось, что белые не устоят, бросят оружие, сдадутся в плен. Но нет! Перед нами были казаки-старики, всегда предпочитавшие плену смерть в бою. Повернувшись лицом к атакующим, они встретили красных кавалеристов в шашки. Бой был свирепым и по-кавалерийски скоротечным. Казаки-старики рубились до тех пор, пока могли держаться на лошадях.
Спаслась, бежав в Бузиновку, только та часть белоказаков, которая не была окружена. Но и мы понесли большие потери.
Интересно отметить, что место жестокого боя в районе Карповки теперь стало дном Карповского водохранилища. Думали ли наши бойцы и командиры
После разгрома противника под Карповкой Особая кавалерийская дивизия расположилась в Карповке и Мариновке. Непрерывные боевые действия измотали бойцов. Требовался отдых. Кроме того, настоятельно необходимо было навести порядок в частях с учетом людей, лошадей, вооружения, снаряжения и различного военного имущества.
С 12 по 16 февраля дивизия отдыхала и приводила свои части в порядок. В это время к нам присоединились остатки 2-й бригады бывшей сводной кавалерийской дивизии, действовавшей южнее Царицына в составе конной группы Городовикова.
Информация о действиях и состоянии этой группы, полученная мною в Реввоенсовете армии, полностью подтвердилась.
Ока Иванович привез также горькую весть о гибели моего отца Михаила Ивановича. Из рассказа Городовикова, которому это поведала моя мать Меланья Никитична, я узнал следующее.
Мои родители вместе со всеми беженцами Сальского округа под охраной 1-й Донской стрелковой дивизии ушли из Платовской на восток, к Волге. В пути отец заболел возвратным тифом. Мать привезла его тяжело больным в приволжское село Светлый Яр. Там собралось много беженцев. Они считали себя здесь в безопасности, так как фронт проходил еще далеко от Волги. Но фронт в то время был не сплошной, белоказаки часто проникали в промежутки между нашими частями, и однажды ночью они ворвались в Светлый Яр. Среди беженцев началась паника. Услышав, что среди ворвавшихся в село казаков есть его земляки из Сальского округа, отец, несмотря на то, что он был еще болен, решил уходить за Волгу. Мать не пускала, но он поднялся, надел шубу, взял палку и пошел по волжскому льду. Тяжело было идти больному, ослабевшему старику - ноги подкашивались, дрожали, но он шел: остановится, отдышится, утрет рукавом взмокший лоб - и дальше. Когда силы совсем покидали его, он садился на лед и, отдохнув, снова шагал.
Мучила жажда, но, напившись холодной воды из полыньи, он почувствовал себя еще хуже, понял, что ему не добраться до левого берега и повернул обратно к Светлому Яру.
Вскоре его догнали заволжские кулаки, ехавшие на санях навстречу к белогвардейцам. Отец не знал, что это за люди, попросил их подвезти его и рассказал, почему он хотел уйти за Волгу. Вместо помощи кулаки зверски избили его. Несколько часов он без сознания лежал у дороги через Волгу. Его волосы, пропитанные потом и кровью, примерзли ко льду. Не появись у места, где лежал отец, заволжские крестьяне-бедняки, он, больной и избитый, скончался бы на льду реки.
Его привезли к матери в Светлый Яр едва живого. От холодной воды, которой он напился из полыньи, и от того, что долго пролежал на льду, к тифу добавилось воспаление легких. Отец не выдюжил. Через
Городовикову было приказано приступить к исполнению обязанностей командира 1-й бригады, а Тимошенко - к формированию 3-й бригады из остатков той бригады, с которыми он вернулся, внештатных подразделений 1-й и 2-й бригад и добровольцев.
Во всех трех бригадах дивизии было упорядочено организационное строение взводов, эскадронов, батарей и полков. Численность взвода доведена до пятидесяти, эскадрона - двухсот человек.
Кроме пяти сабельных эскадронов, имевших в каждом взводе по пулемету на тачанке, в полках были созданы специальные пулеметные команды, которые являлись огневым средством командиров полков, а также команды разведчиков, каждая такой же численности, как и сабельный эскадрон. Мы могли бы значительно увеличить свою артиллерию, но это привело бы к снижению подвижности дивизии. Поэтому в каждой бригаде осталась по-прежнему одна четырехорудийная батарея, а в дивизии - конноартиллерийский дивизион четырехбатарейного состава. У нас остался также автобронеотряд Александра Войткевича в составе двух бронеавтомобилей и двух грузовых автомашин для подвоза горючего и запчастей.
В эти дни в дивизию был назначен комиссаром замечательный коммунист, прошедший царские тюремные застенки, Сигизмунд Савицкий. С приездом к нам этого опытного политического руководителя в эскадронах и полках начали создаваться партийные ячейки и партийная работа приняла организованные формы.
Ранняя, теплая весна растопила обильные снега и сделала дороги, луга и поля почти непроходимыми для колесного транспорта. Это очень затруднило ведение боевых действий.
Используя временное затишье на фронте для подготовки дивизии к новым серьезным испытаниям, я лично проверял выполнение отданных указаний по реорганизации частей и наведению в них порядка, так как знал уже по опыту, что четкая организация и твердый порядок во многом предопределяют успех действий подразделений, частей и соединения в целом.
В середине февраля талая вода пошла на спад. Но теплая солнечная погода распарила землю, принесла густые туманы, плотной завесой стоявшие ежедневно почти до полудня. Казалось, что распутица и непроглядные туманы исключают боевые действия с обеих сторон. Белогвардейские генералы были уверены в этом. Но мы считали, что распутица, дождь и туман нам на руку так же, как снежная пурга и ночь, когда противник меньше всего ожидает нападения.
16 февраля наша дивизионная разведка донесла, что на участке Калач, Кумовка, Ляпичев занял оборону 7-й Донской корпус генерала Толкушкина. Этот генерал, видно, решил серьезно сопротивляться. Доказательством тому были развернутые им у Ляпичева полевые фортификационные работы. На протяжении пяти - шести километров вокруг Ляпичева возводились проволочные заграждения в три ряда, они упирались флангами в Дон и прикрывались артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем.
Наша разведка установила, что в состав корпуса генерала Толкушкина входят четыре пехотных полка и казачья бригада в составе трех конных полков. Получив эти данные о противнике и оценив обстановку, я принял решение овладеть Ляпичевым и в ночь на 17 февраля объявил свое решение командирам частей. Дивизии предстояло на рассвете перейти в наступление, прорвать оборону противника у Ляпичева и разгромить корпус генерала Толкушкина.
– Куда там наступать! - зашумели некоторые товарищи. - Кругом луга и лощины, балки и овраги, затопленные водой. На дорогах и там, где воды нет, непролазная грязь. Повозки и орудия засасывает по ступицу колес.