Пройдённый путь (Книга 2 и 3)
Шрифт:
Мне, как и другим членам РВС, приходилось часто выезжать в округа, инспектировать войска. Я видел, с каким энтузиазмом советские воины воспринимали решения ЦК партии по укреплению Советских Вооруженных Сил.
Осенью 1927 года я приехал с инспекцией в Белорусский военный округ, в частности в 7-ю кавалерийскую дивизию, входившую в состав 3-го кавкорпуса С. К. Тимошенко. Командир дивизии Д. А. Шмидт, который незадолго до моего приезда принял 7-ю дивизию от К. И. Степного-Спижарного, произвел на меня хорошее впечатление.
– Разрешите узнать, какие полки будете
– А какой полк у вас лучше других? Стоявший рядом С. К. Тимошенко сказал?
– У нас все полки на хорошем счету. Но лучше других полк Жукова, о котором я докладывал вам. Он умело обучает бойцов, особенно хорошо проводит занятия по тактике...
Я сказал Д. А. Шмидту, что постараюсь побывать во всех полках, а начну с 39-го.
Вскоре мы въехали на территорию полка. Я вышел из машины, следом за мной С. К. Тимошенко.
Командир 39-го кавполка Г. К. Жуков встретил меня четким рапортом. Строевая выправка, четкость - все это говорило о том, что командир полка свои обязанности знает хорошо.
– Какие будут указания? - спросил Жуков, отдав рапорт.
В свою очередь я спросил Жукова, что он предлагает сам как командир полка. Георгий Константинович предложил мне обойти казармы, ближе познакомиться с жизнью и работой бойцов и командиров.
– Что ж, согласен, - сказал я. - Однако вначале посмотрим, как кормите солдат.
Побывал в столовой и на кухне, беседовал с солдатами и поварами, интересовался качеством продуктов, обработкой их, снял пробу.
– Это очень хорошо, что вы старательно приготовляете бойцам пищу, сказал я поварам и объявил им, а также начальнику продслужбы полка благодарность.
С. К. Тимошенко предложил мне сделать запись в книге столовой.
– С удовольствием, - согласился я.
Затем проверил ход боевой подготовки. Надо сказать, что почти по всем показателям 39-й полк был на хорошем счету, и я остался доволен осмотром.
– Ну, а теперь покажите мне лошадей, - сказал я Жукову.
Командир полка дал сигнал "на выводку".
Пока строились эскадроны, С. К. Тимошенко доложил мне, что 39-й кавалерийский полк преуспевает во всех видах конного спорта. Почти все командиры занимаются спортом, в том числе и сам командир полка.
– А вот со стрельбой из оружия у них дела похуже, - добавил Тимошенко.
– Почему так? - спросил командира корпуса. С. К. Тимошенко пожал плечами:
– Трудно сказать, но думаю, все дело в тренировках. Видимо, надо поднажать.
Эскадроны построились, и началась выводка лошадей. Конский состав полка был в хорошем состоянии, ковка отличная. Я остался доволен и даже похвалил Жукова.
Вскоре мы уехали с С. К. Тимошенко в 6-ю Чонгарскую дивизию.
С Г. К. Жуковым мне приходилось еще не раз встречаться, и я с удовлетворением отмечал его рост как командира. Спустя два года Жуков прибыл в Москву на курсы высшего начальствующего состава - КУВНАС. О том, как проходила учеба на курсах, Георгий Константинович рассказывает в своей книге "Воспоминания и размышления". Я лишь отмечу, что
Г. К. Жуков быстро вошел в курс дела. И не случайно на общем собрании коммунистов всех инспекций и управления боевой подготовки Наркомата по военным и морским делам мы единодушно избрали Жукова секретарем партбюро, а его заместителем - И. В. Тюленева.
Г. К. Жуков в своей книге рассказал о работе инспекции, о том, какой авторитет она имела в войсках. Должен добавить, что Жуков очень скоро завоевал авторитет среди командного состава. Мне нравилось в Георгии Константиновиче то, что он глубоко вникал в вопросы боевой подготовки кавалерийских частей, проявлял инициативу, всего себя отдавал делу укрепления могущества Красной Армии. Наша инспекция провела большую работу по пересмотру организации кавалерийских частей и соединений, системы вооружения и способов ведения боя. Я уже не говорю о таком вопросе, как выработка новых инструкций. Во все эти дела большой вклад внес и Жуков.
Однако поработал в инспекции кавалерии Г. К. Жуков недолго.
Как-то весной 1933 года меня пригласил нарком обороны К. Е. Ворошилов.
Вошел к нему в кабинет и сразу заметил, что у Ворошилова скверное настроение.
– Садитесь, Семен Михайлович. - Он кивнул на стул.
Я сел, все еще не догадываясь, зачем вдруг так срочно потребовался наркому.
– Надо срочно подыскать нового командира 4-й кавалерийской дивизии, сказал он.
– А что случилось?
Ворошилов сообщил, что на днях 4-ю кавдивизию инспектировал командующий Белорусским военным округом И. П. Уборевич и остался недоволен ее состоянием. По его словам, комдив развалил дивизию, в ней нет дисциплины, нет должного порядка.
– Сами понимаете, как мне больно это слышать, - продолжал Климент Ефремович. - Ведь дивизия носила мое имя!.. - Ворошилов встал, заходил по кабинету. - Вот как подвели, а? Уборевич просит немедленно заменить комдива. Я уже дал согласие...
Слушая Ворошилова, я подумал о том, а не сгустил ли краски Уборевич. Спросил об этом Климента Ефремовича.
Ворошилов сказал:
– Я верю Уборевичу. Не станет же он, командующий округом, наговаривать на своих комдивов?
– Логично, - согласился я. Ворошилов встал.
– Кого вы можете предложить на эту должность? - спросил он.
Я ответил, что надо подумать, хотя могу и сейчас назвать одного товарища.
– Кто?
– Жуков Георгий Константинович, - сказал я. - Раньше он служил в Белорусском военном округе, был командиром полка, командовал бригадой...
Выслушав меня, Ворошилов сказал:
– Пожалуй, кандидатура подходящая. Лично поговорите с Жуковым, а потом заготовьте приказ.
Вскоре такая беседа состоялась. Георгий Константинович, как я понял, был доволен этим назначением. Я сказал Жукову, что 4-я кавалерийская дивизия была одной из лучших в Конармии, в ее рядах немало героев, своими подвигами прославивших Родину. Однако сейчас...