Пройдя сквозь дым
Шрифт:
Ланкастер склонил голову и осторожно отстегнул кольца ножен он пояса. Ножны легли на его ладонях горизонтально, и тогда Суинни медленно потянула на себя золоченый обоюдоострый клинок. Золото тускло сверкнуло в слабом свете плафонов десантного дека. Суинни восхищенно провела пальцем вдоль ребра клинка: подушечки были мягки – и, вздохнув, вернула меч Ланкастеру.
– Мои пальцы говорят мне, что это не металл.
– Это сложная смесь… вы придете к ней еще не скоро.
– Какой смысл? Когда придет черед убить меня – убей, ты, этим мечом. Я подставлю шею, тебе будет легко. Здесь, на шее, у меня тонкий позвоночник, ведь ты уже знаешь мою анатомию,
– Суинни, – Ланкастер щелкнул пальцами, провел рукой по возникшему перед ним виртуальному монитору управления, после чего тяжелые перчатки полетели в угол дека. – Суинни, ты понимаешь больше меня, а ведь я намного старше тебя… ты видишь больше, чем я. Да, мы убьем тебя, если проиграем. Да, я не могу врать тебе. Возможно… нам придется убить себя. Но зачем ты говоришь об этом?
– А ты забыл, как ты играл мне Бетховена? Или тебе хотелось размять пальцы? Ты сказал, что не играл на рояле много лет. И ведь ты не врал – но играл превосходно! Ты забыл тогда, что у меня иное, по сравнению с тобой, восприятие реальности?
– Ты хочешь сказать, – тихо заговорил Виктор, – что та симпатия, которая возникла у меня еще при нашем знакомстве, не осталась для тебя незамеченной? И сейчас ты…
Суинни провела руками по своей голове и повернулась к Ланкастеру: глаза ее сверкали. Спустя мгновение ее пальцы легли на его наплечник. Губы Виктора прильнули к тонким губам хищника сбоку, ее прохладный шершавый язык коснулся его зубов: на миг он задохнулся, тело Суинни напряглось, и он обреченно обхватил ее тонкую талию. Руки Суинни отщелкивали клапана стандартного светло-серого комбеза медслужбы Конфедерации.
– Ложись со мной… – Прошептала она.
Щелкнул замок стенного шкафа – оказалось, десантный дек давно уже находится в спальном положении, и вокруг Суинни, опадая, мягко вскружился теплый шерстяной плед. А рядом, на уютной толстой подушке, оказалась голова Ланкастера, и его длинные холодные ноги обвились вокруг ног Суинни – так, будто уже не один год они прожили в своем гнезде.
– А знаешь, – негромко произнес Виктор, чувствуя, как небритая щека скребет по подушке, – у меня есть небольшой домик, на одной из наших старых планет – он достался мне от троюродного деда… Я сдаю его внаем, но какая разница… домик стоит на горе. Там старая-старая улочка, вся в тополях, а внизу бьется о скалы океан. А еще ниже, почти на пляже, есть таверна, где подают гусей на вертеле…
Он приподнялся и посмотрел на Суинни. Она уже спала.
Черные фигуры солдат, запрыгивающие в чрево вертолета, размазывались густыми сумерками – казалось, что морское чудище жадно глотает какие-то темные клубки водорослей… Наземный инструктор закончил проверку подгонки снаряжения Элга и, поклонившись, отошел в сторону. Элг повернулся: рядом уже стоял Хорвир, готовый занять свое место во втором вертолете.
– Радио – только в том случае, если с вами что-то случится и вы не сможете продолжать полет, – еще раз напомнил ему Элг, и, дернув плечами, быстро зашагал к головной машине.
В кабине слабо светились разноцветными огоньками панели управления. Второй пилот протянул Элгу пластиковый полетный шлем с вмонтированной системой ночного видения. Господин начальник королевской контрразведки
Вертолет мягко оторвался от земли и пошел в набор высоты. Через толстое бронестекло слева от ног Элга замерцали, постепенно удаляясь, огоньки на улицах небольшого городка рядом с базой, но несколько мгновений спустя исчезли и они. Теперь два вертолета шли над глухими темными лесами.
– Стрелкам – проверить оружие, – распорядился Элг.
С обоих бортов дернуло четырьмя короткими очередями. Элг посмотрел на часы: до границы оставалось несколько минут. Справа проплыло и растворилось во мраке тусклое желтое зарево над Берси – последним крупным городом Оламо на данном направлении.
– Граница! – произнес пилот, указывая пальцем вниз.
Элг кивнул. Здесь системы ПВО отсутствовали напрочь, так что засечь их пролет было попросту некому. На горизонте уже темнели неровным зубом вершины Западного Трандара. Пилот запустил навигационую систему вертолета. Прямоугольный экран перед ним вспыхнул, погас, выбил несколько зеленых цифр, потом вспыхнул снова.
– Порядок, – сказал пилот. – Полтора часа до цели.
– Отлично, – отозвался Элг, снова закрывая глаза.
Ему вдруг отчего-то вспомнился принц Арутти, оказавшийся сейчас в самом незавидном положении. Если миссия Элга не принесет результатов, Его Высочеству, вероятно, придется покинуть королевство Оламо, так как терпеть его фигуру новые власти не станут ни при каких раскладах. И это еще хорошо, если ему дадут спокойно убраться! Впрочем, Элг имел все основания полагать, что Арутти способен постоять за себя и наверняка имеет те или иные запасные варианты.
…– Кажется, мы слегка отклоняемся к востоку от курса, – тревожно произнес пилот второго вертолета, летевшего в километре от ведущего.
Его командир посмотрел на контролируемый навигационной системой компас и помотал головой:
– Тебе сказали держаться за ними, вот и держись. Тот, кто заказал всю эту развлекуху, знает дело лучше нас с тобой.
Пилот поджал губы и промолчал. Куда именно они летят ему знать не полагалось.
Элг в это время внимательно смотрел вниз: вертолет шел вдоль узкого ущелья, готовясь пройти темнеющую впереди горную гряду меж двух вершин. Подавшись к гнутым бронестеклам, пилот вглядывался в мрак прямо перед собой через опущенную на глаза систему ночного видения. Приборы хабуранского производства, как правило, не подводили, но все же Элг предпочел не сидеть на месте без дела, а дублировать пилота по высоте.
– Чуть на себя, – приказал он. – Ровно!
– Вижу, – отозвался пилот.
Шум четырех винтов, усиленный узостью ущелья, наверняка разносился далеко вокруг, но сделать уже ничего было нельзя, оставалось лишь надеяться на то, что даже если монахи и услышат незваных гостей, предпринять что-либо не успеют.
Чуть накренясь, вертолет Элга прошел между наиболее высоких гор: кислорода еще хватало, так что маски пока висели под потолком. Теперь под брюхом машины проплывало заснеженное скалистое плато.