Проза о стихах
Шрифт:
Спустимся еще ниже по лестнице ритмов. Перед нами отрывок из стихотворения Лермонтова "Валерик" ("Як вам пишу случайно; право...", 1840). Рассказав о сражении под Гихами, поэт описывает смерть офицера:
На берегу, под тенью дуба,
Пройдя завалов первый ряд,
Стоял кружок. Один солдат
4 Был на коленах; мрачно, грубо
Казалось выраженье лиц,
Но слезы капали с ресниц,
Покрытых пылью... На шинели,
8 Спиною к дереву, лежал
Их капитан. Он умирал;
В груди его едва чернели
Две ранки; кровь его чуть-чуть
12 Сочилась. Но высоко грудь
И трудно подымалась, взоры
Бродили страшно, он шептал:
"Спасите,
16 Постойте - ранен генерал...
Не слышат..." Долго он стонал,
Но все слабей и понемногу
Затих и душу отдал Богу;
20 На ружья опершись, кругом
Стояли усачи седые...
И тихо плакали... потом
Его останки боевые
24 Накрыли бережно плащом
И понесли...
Нет строф. Нет синтаксического ритма. Нет упорядоченных пиррихиев. Нет внутренних рифм. Нет цезур. Нет регулярных чередований рифм - их то две, то три (как в строках 14-16-17 и 20-22-24), и соединяются они по разным формулам - сперва AbbA (охватные), потом cc (смежные), еще ниже EfEff (перекрестные - с лишней, пятой рифмой) и т.д. Никаких внешних правил для такой смены сочетаний нет - она случайна. Наконец, нет в этом отрывке и регулярных, до сих пор повсюду встречавшихся нам концевых пауз; фразы переходят из одной строки в другую, преодолевая паузы, которые, казалось бы, там необходимы - ведь их требуют и конец строки (все строки равновелики), и рифма, отмечающая этот конец. А у Лермонтова получается так, будто фраза борется со стихом, преодолевает, ломает его:
Один солдат
Был на коленах...
...лежал
Их капитан...
В груди его едва чернели
Две ранки; кровь его чуть-чуть
Сочилась...
Отделяются друг от друга подлежащее и сказуемое, сказуемое и прямое дополнение, определение и определяемое. В некоторых случаях этот разрыв носит характер очень резкий, болезненный, почти что недопустимый:
...понемногу
Затих...
Лермонтову необходимо именно такое, чуть ли не прозаическое повествование о бое и смерти, чтобы наглядно противопоставить страшные и уродливые будни войны привычно торжественным описаниям сражений. Он сам называет свой рассказ "бесхитростным". Это, впрочем, неверно: "хитрость" Лермонтова в том, что пишет он все же не прозу, а стихи, и заставляет читателя воспринять рассказ о войне на фоне других, парадных, героически-декламационных стихов. Рассыпается ли здесь стих, превращается ли он в прозу? Нет, он держится, и держится на уровне нижних четырех ступеней нашей ритмической лестницы.
Случается, что поэты сочетают такие резкие нарушения ритма концевых пауз с необыкновенно сильным укреплением всех других ритмических факторов. Так в стихотворении Марины Цветаевой (1923):
Ты, меня любивший фальшью
Истины - и правдой лжи,
Ты, меня любивший - дальше
Некуда!- За рубежи!
Ты, меня любивший дольше
Времени.- Десницы взмах!
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.
Все четыре нечетные строки - первая, третья, пятая, седьмая начинаются одинаково: "Ты меня..." Три из них имеют еще больше общих слов: "Ты, меня любивший...", а четвертая содержит вариант: "Ты меня не любишь..." Последние, рифмующие слова всех этих нечетных строк связаны глубоким звуковым сходством: фальшью - дальше - дольше - больше (общий звуковой элемент - льш). Все эти строки подобны друг другу и распределением реальных ударений, которые всюду совпадают с ударениями метрической схемы четырехстопного хорея:
__ _/_ __ _/_ __ _/_ __ _/_ __
Четные строки - вторая, шестая, восьмая - подобны друг другу распределением реальных ударений; здесь они образуют такую схему:
__ _/_ __ _°_ __ _/_ __ _/_
Вариант этой схемы представляет четвертая
__ _/_ __ _°_ __ _°_ __ _/_
Иначе говоря, все эти строки содержат пиррихий на второй стопе. Начальные слова каждой из этих строк сходны - они состоят из трех слогов, имеющих ударение на первом:
Истины _/_ __ __
Некуда _/_ __ __
Времени _/_ __ __
Истина _/_ __ __
Во всех восьми строках цезура после третьего слога. Все остальные элементы ритма (ступени 1-4) выдержаны неукоснительно. Вот схема всего стихотворения:
_/_ __ _/_ //__ _/_ __ _/_ __
_/_ __ _°_ //__ _/_ __ _/_
_/_ __ _/_ //__ _/_ __ _/_ __
_/_ __ _°_ //__ _°_ __ _/_
_/_ __ _/_ //__ _/_ __ _/_ __
_/_ __ _°_ //__ _/_ __ _/_
_/_ __ _/_ //__ _/_ __ _/_ __
_/_ __ _°_ //__ _/_ __ _/_
Удивительное по математической точности строя и глубочайшей ритмичности стихотворение! И вот эта точность, эта уравновешенность, эта симметрия резко сталкивается с вызывающим, похожим на взрыв нарушением ритма концевых пауз: ...фальшью / истины, ...дальше / некуда, ...дольше / времени. А ведь эти словосочетания разрывать нельзя - это так же противоестественно, как рвать на части одно слово. У той же Цветаевой в стихотворении "Читатели газет" (1935) - о пассажирах парижского метро, упивающихся чтением пустопорожних газетных столбцов, газетными сплетнями и сенсациями:
Кача - "живет с сестрой"
ются - "убил отца!"
Качаются - тщетой
Накачиваются.
И в конце стихотворения - опять слово, разорванное на две части:
Стою перед лицом
– Пустее места - нет!
Так значит - нелицом
Редактора газет
ной нечисти.
В цветаевском стихотворении "Ты, меня любивший..." речь идет о поломанной, нарушенной клятве. Человек, которому оно посвящено, уверял героиню в своей безграничной ("...дальше некуда!- За рубежи!") любви, в своей вечной ("...дольше времени") преданности, и эти уверения оказались лживыми - он, оказывается, любил ее "фальшью истины - и правдой лжи". Это, однако, не значит, что он - лгал; пока он любил, его клятвы были правдой, и тогда они были вечны. Кончилась любовь - кончилось все; сломалась она, и рухнули все клятвы. Ломаются клятвы - ломается ритм. И снова мы видим то, что уже было отмечено прежде: чем устойчивее, незыблемее, симметричнее ритмическая конструкция, тем ощутимее ее нарушение.
Спустимся ниже: на следующей ступени нашей лестницы - ритм слогов, или силлабический ритм. Это значит, что мы имеем дело со стихотворениями, строки которых обладают равным числом слогов. Например, в разобранном стихотворении Цветаевой: 9-8-9-8 и т.д. Возможно и закономерное, ритмичное чередование строк длинных и коротких - скажем, двенадцатисложника с восьмисложником у Лермонтова:
Не верь, не верь себе, мечтатель молодой,
Как язвы бойся вдохновенья...
Оно - тяжелый бред души твоей больной
Иль пленной мысли раздраженье...
(1839)
Или даже двенадцатисложника с двусложником, как в притче А.Толстого:
У приказных ворот собирался народ
Густо;
Говорил в простоте, что в его животе
Пусто!
"Дурачье!- сказал дьяк,- из вас должен быть всяк
В теле;
Еще в Думе вчера мы с трудом осетра
Съели!"
(1857)
Пусть сочетания будут какого угодно рода, но если они повторяются - мы на четвертой ступени нашей лестницы, то есть в пределах силлабического ритма. Нередки, однако, случаи, когда этого ритма в стихотворении нет, то есть когда строки содержат разное число слогов и нет никакой закономерности или регулярности в их чередовании. Это характерно, например, для басен. Скажем, "Лев на ловле" Крылова (1808) начинается так: