Проза, сценки, наброски
Шрифт:
Доктор:
Да, да, да, дружочек милый, сейчас вы умрете.
Ермолаев:
Что вы говорите? Доктор! Ой, не могу! Доктор! Что вы мне дали? Ой, доктор!
Доктор:
Вы проглотили исследоватескую пилюлю.
Ермолаев:
Спасите. Ой. Спасите. Ой. Дайте дышать. Ой. Спас... Ой. Дышать...
Доктор:
Замолчал. И не дышит. Значит, уже умер. Умер, не найдя на земле ответов на свои вопросы. Да, мы, врачи, должны всесторонне исследовать явление смерти.
<21
– ----------------
Отец и дочь
Было у Наташи две конфеты. Потом она одну конфету съела, и осталась одна конфета. Наташа положила конфету перею собой на стол и заплакала.
Вдруг смотрит -- лежит перед ней на столе опять две конфеты.
Наташа съела одну конфету и опять заплакала.
Наташа плачет, а сама одним глазом на стол смотрит, не появилась ли вторая конфета. Но вторая конфета не появлялась.
Наташа перестала плакать и стала петь. Пела, пела и вдруг умерла.
Пришел Наташин папа, взял Наташу и отнес ее к управдому.
– - Вот,-- говорит Наташин папа,-- засвидетельствуйте смерть.
Управдом подул на печать и приложил ее к Наташиному лбу.
– - Спасибо,-- сказал Наташин папа и понес Наташу на кладбище.
А на кладбище был сторож Матвей, он всегда сидел у ворот и никого на кладбище не пускал, так что покойников приходилось хоронить прямо на улице.
Похоронил папа Наташу на улице, снял шапку, положил ее на том месте, где зарыл Наташу, и пошел домой.
Пришел домой, а Наташа уже дома сидит. Как так? Да очень просто: вылезла из-под земли и домой прибежала.
Вот так штука! Папа так растерялся, что упал и умер.
Позвала Наташа управдома и говорит:
– - Засвидетельстуйте смерть.
Управдом подул на печать и приложил ее к листку бумаги, а потом на этом же листке бумаги написал: "Сим удостоверяется, что такой-то действительно умер".
Взяла Наташа бумажку и понесла ее на кладбище хоронить. А сторож Матвей говорит Наташе:
– - Ни за что не пущу.
Наташа говорит:
– - Мне бы только эту бумажку похоронить.
А сторож говорит:
– - Лучше не проси.
Зарыла Наташа бумажку на улице, положила на то место, где зарыла бумажку, свои носочки и пошла домой.
Приходит домой, а папа уже дома сидит и сам с собой на маленьком бильярдике с металлическими шарикамми играет.
Наташа удивилась, но ничего не сказала и пошла к себе в комнату расти.
Росла, росла и через четыре года стала взрослой барышней. А Наташин папа состарился и согнулся. Но оба как вспомнят, как они друг друга за покойников приняли, так повалятся на диван и смеются. Другой раз минут двадцать смеются.
А соседи, как услышат смех, так сразу одеваются и в кинематограф уходят. А один раз ушли,
<1 сентября 1936>
– ----------------
x x x
– - Пейте уксус, господа,-- сказал Шуев.
Ему никто ничего не ответил.
– - Господа!
– - крикнул Шуев.-- Я предлагаю вам выпить уксусу!
С кресла поднялся Макаронов и сказал:
– - Я приветствую мысль Шуева. Давайте пить уксус.
Растопякин сказал:
– - Я не буду пить уксуса.
Тут наступило молчание, и все начали смотреть на Шуева. Шуев сидел с каменным лицом. Было неясно, что думает он.
Прошло минуты три. Сучков кашлянул в кулак. Рывин почесал рот. Калтаев поправил свой галстук. Макаронов подвигал ушами и носом. А Растопякин, откинувшись на спинку кресла, смотрел как бы равнодушно в камин.
Прошло ещё минут семь или восемь.
Рывин встал и на цыпочках вышел из комнаты.
Калтаев посмотрел ему вслед.
Когда дверь за Рывиным закрылась, Шуев сказал:
– - Так. Бунтовщик ушел. К чорту бунтовщика!
Все с удивлением переглянулись, а Растопякин поднял голову и уставился на Шуева.
Шуев строго сказал:
– - Кто бунтует,-- тот негодяй!
Сучков осторожно, под столом, пожал плечами.
– - Я за то, чтобы пить уксус,-- негромко сказал Макаронов и выжидательно посмотрел на Шуева.
Растопякин икнул и, смутившись, покраснел как девица.
– - Смерть бунтовщикам!
– - крикнул Сучков, оскалив свои черноватые зубы.
– ----------------
Лекция
Пушков сказал:
– - Женщина -- это станок любви.
И тут же получил по морде.
– - За что?
– - спросил Пушков.
Но, не получив ответа на свой вопрос продолжал:
– - Я думаю так: к женщине надо подкатываться снизу. Женщины это любят и только делают вид, что они этого не любят.
Тут Пушкова опять стукнули по морде.
– - Да что же это такое, товарищи! Я тогда и говорить не буду,-- сказал Пушков.
Но, подождав с четверть минуты, продолжал:
– - Женщина устроена так, что она вся мягкая и влажная.
Тут Пушкова опять стукнули по морде.Пушков попробовал сделать вид, что он этого не заметил и продолжал:
– - Если женщину понюхать...
Но тут Пушкова так сильно трахнули по морде, что он схватился за щеку и сказал:
– - Товарищи, в таких условиях совершенно невозможно провести лекцию. Если это будет ещё повторяться, я замолчу.
Пушков подожал четверть минуты и продолжал:
– - На чем мы остановились? Ах да! Так вот. Женщина любит смотреть на себя. Она садится перед зеркалом совершенно голая...