Шрифт:
Глава 17
Я открыл глаза, прокашлялся и, кажется, начал чуть-чуть соображать.
Если кто-то думает, что это такое заурядное действие - больше так не думайте.
Если кто-то думает, что ЭТО - достижение... опять-таки, спешу разочаровать - надо еще заставить мозг распознавать все эти цветные пятнышки, облачка и палочки, маячащие перед глазами.
Вот, например, сейчас. Нечто удлиненное вертикальное светло-шоколадное с большим черненьким сверху и маленьким черненьким посередине. Вот что это, а? Фокусируемся, фокусируемся... еще чуть-чуть... еще немного... У тебя получится, Йоган! Еще одно маленькое-маленькое усилие...
Ответ пришел в цепенеющий мозг лишь спустя минуту разглядывания...
Светло-шоколадное - это Реви. Она же Ребекка. Она же - Македонская. Она же - Двурукая. И она же - моя личная головная боль и заноза...
Большое черное - это ее слегка растрепанные распущенные волосы.
А маленькое черное посередине - это... ну... Это она голая. Абсолютно. Вообще! А фигура у нее... Бог мой! Вот сейчас, когда она стоит и мышцы под гладкой светло-шоколадной кожей у нее в тонусе... Да Борис Валеджо выгнал бы всех своих моделей-натурщиц, если б увидел то, что сейчас вижу я!
Более того, она стоит надо мной. А вот я - лежу. И разглядываю голую Реви. Голую Македонскую. Вообще-то, люди умирали и за меньшее. Тем более в Роанапра. И - строго между нами - тут есть, за что умереть!
– Как спалось?
– Напряженно спросила она, бросив настороженный взгляд в область моего живота.
– Нормально.
– М-да... песок во рту явно был взят из кошачьего туалета.
Что-то такое вспоминалось. Вчерашний день. Разнос у Балалайки. И Ченг у Балалайки остался. Ну, надо быть идиотом, чтобы не догадаться, зачем. И надо быть кретином, чтобы оставаться там и ждать, когда же босс освободится... Можно ж и до утра прождать. Так что я, наверно, куда-то пошел... К Чоу? В тир? Или еще куда?
А потом было что-то важное... что-то в красных тонах. Меня пытались убить? Или я кого-то пытался убить? Ну, судя по тому, что я жив - всё разрешилось. Так или иначе. А еще, судя по состоянию, меня то ли долго били, то ли меня напоили... Ну, или сам напился. Ну, с почином вас, батенька - первое похмелье... оказывается, такая дрянь!
Это что ж, интересно, за повод такой нашелся, чтоб ужираться в стиле Шеньхуа?!
Кстати... очень немаловажная деталь... Более того, по важности эта деталь уступает разве что тому факту, что Реви передо мной полностью обнажена. А именно: я тоже полностью раздет! На мне даже простынки нет! И
И мышцы в руках... тоже песком набиты. И в пределах досягаемости - ни простынок, ни одеял... Может, подушкой прикрыться?
Полностью обнаженная Реви... полностью обнаженный Йоган Вайс... в одной комнате... постель расстелена... дверь заперта... ранее утро (если судить по солнечным зайчикам на стене, пробившимся сквозь жалюзи). Ах да! Еще ж и утренняя мужская активация!
И у меня от этих вводных какое-то нехорошее сосущее чувство чего-то непоправимого, переломно-судьбоносного...
– Э-э-э... Реви... а как я тут... ну... оказался?
– А ты не помнишь?
– с неопределенным выражением спросила она.
Видимо, мое лицо меня выдало: ни черта этот пьяница не помнит!
И вот тут меня очень... очень-очень напрягло выражение облегчения, злорадства, торжества и воодушевления, последовательно пробежавшие по красивому личику боевика "Лагуны". Правда, вся эта пантомима тут же "захлопнулась" сверху маской равнодушия.
– Ну... ты меня таки трахнул.
– Спокойно объяснила она.
– Набросился, как голодный! Тебе там что? Совсем не дают, да?
Ой. Значит, все-таки не удержался. Ну, глядя сейчас на обнаженную Реви - неудивительно. Ни один нормальный мужик не удержится. Надеюсь, тут попроще со всякими "подержал за ручку - должен жениться"? И сейчас не ворвется мамаша Реви (ну, или Датч) с криками о том, что я обесчестил ее дочурочку (или особо ценного сотрудника) и теперь, как настоящий мужчина, обязан принять ответственность (или отработать три года бесплатно в "Лагуне")?
– ... прямо в "Желтом флаге".
– Продолжала Реви чуть мечтательно.
Чё?! Ну, нет... в "Желтом флаге", конечно, огромные тяжелые массивные столы, специально предназначенные для того, чтобы останавливать пистолетные пули до сорок пятого калибра включительно. И я даже готов признать, что столы там удобные в том числе и для... И освещение такое... загадочно-интимное. И музыка иногда приятная, расслабляющая. Но там же посетители... Или мы засиделись с ней до закрытия? Выпили, и я ее... ну... короче, не удержался...
– ... и сделал это со мной много-много раз... похотливый кобель!
Ну, опять-таки, неудивительно: с такой красавицей ограничивать себя одним разом - тяжкое преступление! Лет двадцать, минимум! Строгого режима.
– Прилюдно. При всех. Свидетелей - дохера.
– Поколебалась и неуверенно, типа плохо помнит, добавила.
– Бао, кажется, даже снимал на камеру...
Бля!
– И - знаешь... мне та-а-ак понравилось...
– Она решительно, но чуть неуклюже залезла на меня сверху и прижалась всем телом.
– А еще врали, что в первый раз - будет больно... До-ро-гой!