Прозрение. Том 1
Шрифт:
Класс и орбита солнца позволяли «Персефоне» вывалиться чуть ли не в стратосферу Аскона. Перехватить её не сможет никто.
Мало того, я смогу нанести серию точечных ударов, и хватит скорости снова нырнуть в прокол и сдаться комкрыла, как он и предложил.
Вот только зачем? Ну, разнесу я резиденцию Имэ и пущу кровь регенту, а толку? Мне нужен Дьюп, а не экзотский погром.
Рос предлагал резких движений пока не делать. Проколоть на шлюпках, затаиться, использовать камеры слежения и контроль со спутников, чтобы вникнуть, а потом действовать
А не узнаем — Имэ от нас не сбежать. Если прицепимся к трансляции церемонии введения регента в дом Паска, будем знать каждый его шаг. Дальше уж — как кривая вывезет. Не убьём, так покалечим.
Что-то шутки у меня нехорошие, да?
Я дал Росу добро на подготовку операции с прослушкой, а сам продолжал мерить ногами многострадальный коридор — от оранжереи до капитанской и обратно. Сто сорок два шага в один конец.
Корабль жил повседневными заботами.
Возле оранжереи старший техник ругался с палубными насчёт потребляемого растениями кислорода и нерентабельного использования площадей. Техник утверждал, что обрезку деревьев проводить рано, а палубные посылали его к Гарману.
Техник был в теме, что милый и добрый с провинившимися замполич обсуждения своих приказов на дух не приемлет. Потому пытался усовестить его подчинённых. Впрочем, безуспешно.
Поварa слили в общую сеть черновик обеденного меню, и автомат, вместо ежесуточного объявления корабельного и секторального времени, начал читать: «Компот из яблок сорта „Коринф“, триста граммчиков в одно наглое рыло…» Потом зачихал и объявил радостно: «Вы слышали сигналы точного времени».
Я кривовато усмехнулся. Фразу про «наглое рыло» команда трепетно любила ещё с Граны. С первой моей эмки у парней начал формироваться собственный мир традиций, привычек, любимых приколов. Старичков на «Персефону» перекочевало достаточно, чтобы традиции расцвели здесь махровым цветом.
А чего бы им не цвести? Корабль — это как маленькая планета. У каждого есть своё рабочее место, обязанности, понятные задачи, привычки, друзья и враги… Может, и капитан здесь не нужен? Отказались же мы от десятков устаревших земных рангов и моделей управления?
Раньше на кораблях была бездна левого командного состава. Кто работал, интересно, если все командовали?
Я и сейчас, в целях сохранения устоев, мог бы набрать под себя некоторую сумму бездельников — порученцев, ординарцев. Мог, но не обязан. Зачем мне бессмысленные понты?
На Э-лае, впрочем, понты сохранились все. Тамошнюю корабельную «табель о рангах» я так до конца и не выучил. Есть там и капитан-командоры, и адмиралы.
Кое-какой бред сохранился и в званиях Содружества, те же полковники, например. Но хаттская война показала, что многоступенчатое подчинение при таком количестве «лишних» командиров почти равно смерти. Хатты групповые решения принимали мгновенно.
С той войны в имперском флоте очень короткие командные схемы и общение без лишних титулов. Только иногда всплывают
И порученцев — тоже не завожу. Зачем они мне? Всю работу по распределению и хранению информации выполняют корабельный компьютер да спецбраслет, паучьими лапами обхвативший запястье.
В режиме реального времени я могу видеть сейчас каждого человека, каждый реактор, каждую шлюпку. У меня есть готовые модели руководства любыми штатными и нештатными ситуациями. Даже рукой двигать не надо, чтобы сержант или боец получил все необходимые инструкции.
Разгромить дом Аметиста — тут я на своём месте. А на корабле мои функции, кроме чисто психологических, вполне мог бы выполнять корабельный комп.
Всей «вышки» на кораблях среднего класса: капитан, два зама — по технике и по личному составу, главный навигатор, вот, пожалуй, и всё. Иногда капитан берёт ещё зама по какой-то нужной ему специализации — карго или разведчика.
Для локальных задач у меня только сержанты. Лейтенант — звание наградное, почётное, не дающее никаких особенных полномочий, кроме моральных.
Даже офицерский совет я имею право не визировать. Но тогда лишенные власти сержанты могут создать профсоюз, а это уже головная боль.
Во флоте вообще всё устроено максимально удобно. Когда-то было не так. Жаль только, что без капитана корабль всё-таки обходиться не может.
Ну, ничего. Келли заменит меня, ему не привыкать. Золотая голова, золотые руки… Это моя дурная голова ему покоя не даёт.
Я понял, что только пугаю дежурных, и свернул к навигаторской.
Там сейчас шла основная работа. Техники развалили пульт и перепаивали в нём что-то холодной плазмой.
Млич пил чай и играл сам с собой в шахматы. Рос помогал Келли копаться в пульте. Ему и раньше приходилось цепляться к спутникам.
Лишённый реальной работы, я начал измерять теперь уже навигаторскую.
Прав ли я? Не лучше ли было сидеть тихо и дожидаться Мериса?
Но ведь он меня знал… Знал!
— Иди, в шахматы, что ли, сыграем? — позвал Млич. — Не психуй, а? Дай людям тихо сломать мой пульт?
— Да ну тебя.
Я вздохнул. Понимал, что мои эмоции ощущают сейчас все. Ну… может быть, кроме Роса, этот вообще стал непробиваемый.
Шлёпнулся к Мличу на диванчик, и он с готовностью разогнал по виртуальным полям чёрные и белые фигурки.
В шахматы он меня безуспешно учил играть уже второй год. Я не вникал, не до того было. И обыгрывал он меня, собака, нещадно.
— Тебе бы надо на Кьясну слетать, — бурчал Млич, обдумывая, какой мне учинить мат. — С дочкой бы повидался? А что если комкрыла тебя под трибунал отдаст?
Келли засопел, но промолчал. Тема отдавания меня под трибунал была табуирована между старичками ещё на эмке.
Но Млич был не в курсе большинства моих прегрешений и продолжал витийствовать, параллельно пожирая мои фигуры.