Прозрение. Том 2
Шрифт:
Диагноз начмед не сумел поставить. Мы даже в медблок сходили всей компанией.
При подключении к диагностическим аппаратам Дерен реагировал вроде бы адекватно, но с небольшой задержкой. Словно бы сам себя включал через силу.
Но это ведь не диагноз?
Начмед, конечно, мечтал бы отправить Вальтера в госпиталь для уточнения диагноза, однако, зная мой вредный характер, не осмелился даже предложить это всерьёз.
Жизни угнетённое состояние Дерена не угрожало. Тем более что пилот уже лежал в медбоксе. И за трое суток ГКМ (главный
— Ну и что делать будем? — спросил я для разнообразия у Роса, а не у медика.
— Похоронить надо, — негромко отозвался пилот.
Умный он всё-таки мужик, только озвучить это иногда забывает.
— В шестнадцать по корабельному начнём разгон, — бросил я и повернулся к начмеду. — Отпускайте Дерена на Кьясну. Под мою ответственность. Попробуем там его полечить.
Медик кивнул и ушёл восвояси.
Похоже, вот этого начмеда терпеть уже можно было. Или ещё поискать?
— Рос, иди спать! — бросил я. — На грунт со мной пойдёшь часа через четыре.
— Дерена лучше в спортзал сгоняй. Хоть что-то сгорит, — буркнул пилот, направляясь к дверям.
— Без ленивых разберусь! — огрызнулся я. — Спать, сказал!
Я вышел из медотсека и зашагал к капитанской.
Чем я мог помочь Дерену? Я сам такой же заведённый. Только я в бешенстве, а у него, понимаешь, депрессия.
Или что?
— Вальтер! — окликнул я.
Выпущенный медиком из медблока пилот направился было к себе. Когда я окликнул его — притормозил и обернулся. Но смотрел сквозь меня.
Ничего, справлюсь и с этим. Если душу можно вытряхнуть, значит, она должна втряхиваться обратно.
Открытый космос, «Персефона», четыре часа спустя
Я не ожидал увидеть столпотворение в эйнитской общине. Похороны Тоо казались мне делом тихим, семейным.
Однако проблемы возникли уже на орбите — нам не враз удалось втиснуться достаточно близко к геосинхронной орбите.
Над храмом висели: крейсер разведчиков «Пламя заката», здоровенный экзотианский зэт-эспилер «Радость», принадлежащий, насколько я помнил, эрцогу Симелину. Чуть дальше болтался «Эскориал» Имэ. Выше преимущественных сорока тысяч висел гигант «Леденящий», а в нос ему дышал «Гойя»!
Оценив диспозицию, я ощутил себя шестым лишним. Что не помешало мне отжать «Радость» и втиснуться между Локьё и комкрыла.
Мне сто раз говорили, что я нахал, вот пусть теперь и лопают это сами.
Место это — моё. Я тут, в отличие от этой банды, ещё и дома.
Надо было спускаться на грунт, а Млич куда-то запропастился.
Я хотел ему кое-что на словах наказать перед спуском на Кьясну. Чтобы бдил. Уж больно много висело на орбите чужих кораблей.
Пройдя навигаторскую насквозь, я краем уха уловил обрывок стенаний чужого связиста:
—…так это же известный маньяк, капитан Пайел!
Я
— Это кто тут у нас маньяк?
— Извините, господин импл-капитан! Приветствую вас в свободном пространстве Содружества! Сеттинг-сержант Илин! — отчеканил улыбчивый парень в цветах дома Ильмариина.
Знал он меня исключительно по чужим рассказам, и конфуз ситуации его только позабавил.
Я посмотрел на пульт: похоже, связисты просто трепались. Активным был и маячок «Леденящего», а на пульте горело закрытое соединение с «Радостью». (Разведчики предпочитали беседы по выделенке, одно разорение с ними).
— Всей бандой обсуждаем капитана? — усмехнулся я. — Ну-ну. Я всех запомнил.
— Мягкого грунта! — отсалютовал мне весёлый сержант. — Наш эрцог уже там. Кого хоронят, не скажете? Кто такой Тоо Айниксте Иенкер?
Айниксте? Второе имя Тоо? Хэд…
И вообще, на кой Хэд Тоо было нужно второе имя?
— Как же я тебе расскажу, я ж маньяк? — Улыбнулся и чуть придавил сержанта Илина ментально. — Разве что мы и тебя переквалифицируем? Договорюсь с вашими об обмене бойцами… Пойдёшь к нам?
— Да ну! Зачем искушать вас до рукоприкладства? — рассмеялся сержант.
У него были хорошие чистые глаза. Глаза ещё не убивавшего человека.
— Хоронят моего названого брата. То, что он сделал — мне трудно вам сейчас объяснить. Это не из области физических действий. Но именно его поступок сломал начинающуюся войну с Э-лаем. Кулак сжимался уже, но линии не сошлись. И пальцы вцепились в пустоту. Извини, что путано… — Сердцу вдруг стало тесно, и я замолчал.
— Спасибо, господин капитан. Я понимаю, о чём вы.
Улыбка дежурного растаяла как первый снег. Похоже, незнание войны — это необязательно незнание смерти.
Я кивнул ему и отошёл от пульта.
Но успел услышать:
— Удачи вам по обе стороны текущего!
И тебе удачи, мальчик. В Содружестве на боевом дежурстве за пультами всё ещё мальчики. Э-лай не победил бы — раздавил это наивное воинство.
Тоо знал, за что погибает. У него не было выбора.
Я только одно сделал не так — не сумел как следует попрощаться с ним перед смертью. Но это ещё не поздно исправить там, на грунте.
Келли уже погрузил саркофаг с Тоо в двойку: медкапсулу вытащил, саркофаг всунул.
Это он мастер. И десантную шлюпку не надо расконсервировать, а то они у него уже все профилактику прошли и на прикол поставлены.
В общем, Келли — это Келли.
Я забрался на пассажирское место. За пультом сидели Дерен и Рос. Дерен справа.
Я потянулся и похлопал Вальтера Дерена по спине. Ничего, не сразу, но достучусь и до него. До себя — труднее.
Рос в моей заботе не нуждался. Сам отошёл. Это было заметно по тому, как ласково он прошёлся ладонями над интерактивом основных систем шлюпки, проверяя состояние двигателей и систем жизнеобеспечения.