Пруденс (Чужой мужчина)
Шрифт:
— Вы не находите, что я — высший класс? — сказала я, нащупывая почву. — Разве ваша мама никогда не говорила вам, что нехорошо так таращиться?
— Прошу прощения. Вы поразительно похожи на одну мою знакомую.
— Мой шеф не любит стряпчих, — сообщила я. — Он говорит, что если бы не они, он бы развелся без проблем.
— Все они так говорят. А чем вы занимаетесь?
— Я пишу тексты для рекламы. Целый день сижу и думаю, как бы все получше сформулировать. Потом приходит Родни — это мой шеф — списывает и делает вид, что сам все придумал. Его неделю не было — ездил охотиться.
— На куропаток? — поинтересовался Пендл.
— Нет,
Я, похоже, слишком долго вываживала самого симпатичного мужчину в комнате — Марсия подошла и спросила Пендла, не скучно ли ему. Ну и хамство, подумала я. Потом она спросила меня, не собираюсь ли я на девичник, на Павильон Роад. Я сказала, что нет. Не видела ли я старушку Пигги Хескет. Я ответила, что нет. Потом я выразила восхищение ее платьем, потому что ничего другого не смогла придумать.
— От Лауры Эшли, конечно, — самодовольно ответствовала она.
Тут ее соседки, нагруженные кучей тарелок, стали накрывать на стол в другом конце комнаты.
— Если хотите, можно поесть, — пригласила она.
Вдруг за дверью раздались громкие крики и ввалились какие-то регбисты.
— О, Господи, — сказал Пендл.
— Я надеюсь, что после еды все захотят потанцевать, — заметила Марсия. — Пойду, переверну пластинку.
— Прах прахом, Лаура Эшли Лаурой Эшли [6] , — пропела я, щедро наливая себе из оказавшейся на столе бутылки Куантро.
6
В оригинале — игра слов: фамилия Эшли имеет тот же корень, что и слово пепел (ash). Здесь обыгрывается известное библейское выражение «прах и пепел» (dustandashes) из книги БытияXVIII, 27)
Я снова взглянула на Пендла, неожиданно решив, что я очень хочу его.
— Вы сказали, что я на кого-то похожа? На кого же это? — спросила я.
Он только собрался мне об этом поведать, когда подкатила Марсия и заявила, что вынуждена оторвать нас друг от друга — потому что она очень хочет познакомить Пендла с Чарлзом — партнером в фирме «Д'Ит и Марч». И тут же переставший плеваться кешью и перешедший на хлебные крошки с паштетом распутный бухгалтер подошел и предложил мне потанцевать, так что я потопталась с ним и для поднятия духа выпила еще Куантро. Потом я перехватила джин с апельсиновым соком, который один из регбистов принес для своей подружки. А другой регбист пригласил меня на танец и тряс как шейкер.
— Если ты не остановишься, я стану Белой Дамой [7] , — взмолилась я, едва дыша.
Обычно я мало пью, но присутствие Пендла провоцировало меня. Я понимала, что приближаюсь к той опасной грани, за которой пробуждается мое второе я, заставляя строить глазки женатым мужчинам и врываться в компании как красный бильярдный шар. Снабженец в цветастом шарфе выключил свет. На мой взгляд, в темноте глаза Пендла должны были засверкать, как у кота.
Теперь все были заняты едой. Несмотря на то, что паштет по вкусу напоминал старые носки, а в селедке было больше костей, чем на Хайгейтском кладбище, все льстиво спрашивали у Марсии рецепт.
7
WhiteLady — коктейль из джина, ликера
— Побольше бренди и чеснока, — объясняла она.
— У тебя сиськи что надо, — заявил регбист, глядя на мою грудь. Карманы моей прозрачной блузки, которые обычно их прикрывают, съехали от танцев.
— Конечно, все будет гораздо проще, если вы уговорите своего мясника порубить свинину и печень, как это делает мой мясник, — сказала Марсия.
— Хочу воздушный шар, — заявила я к сведению одного человека.
— Поехали в мою черную дыру на Белгрейв, — предложил счетовод.
— Потом нужно мелко порубить свежий чабрец, — повествовала Марсия. Тут она заметила, что ее мама в одиночестве сидит на софе. Поедая кеджери [8] и схватив мою руку как клещами, Марсия заявила: «О, Пру, я уверена, что ты хочешь познакомиться с мамочкой».
8
Кеджери — блюдо из риса, яиц и лука
Зачем мне знакомиться с мамочкой? Мне и без нее дел хватало: нужно было держать красивых мужчин на веревочке своим остроумием. Я уперлась, как наша собака, когда ее тащат купаться, но Марсия оказалась сильнее меня — сильнее любого регбиста. И через минуту она затолкала меня в уголок дивана, который не был занят массивной мамочкой.
— Какое вкусное кеджери, Марсия, — с энтузиазмом заявила ее мать. — Не представляю, как ты со всем управляешься.
— Все дело в организации, ты это знаешь, как никто, — ответила Марсия, убегая как олененок и предоставив меня моей участи. Пендла нигде не было видно.
— Вы должны очень гордиться Марсией, — лицемерно сказала я.
— Мне все это говорят, — самодовольно отозвалась ее мать. — Она со всеми ладит, ведет дом, управляется с работой и она, конечно, правая рука сэра Бейзила, и потом она еще столько делает по собственной инициативе.
С Марсии она перескочила на магазины, расписывая свои победоносные набеги на «Дикинса и Джонса»; достойный отпор, который ей случалось давать приказчикам; успешную охоту за подходящими блюдцами и возврат джерси с побежавшей петлей. Честное слово, это было выше моих сил.
У нее за спиной бухгалтер делал мне знаки, пытаясь выманить на танцы, а краем глаза я могла видеть, что с левого фланга готовится к атаке регбист. Соседка, которая не смогла принять ванну, танцевала с козлом, что представлялось мне вполне разумным.
Может быть, они решили сыграть в зоопарк. Какая-то парочка без стеснения возилась на кресле в соседней комнате, рука мужчины уже довольно далеко углубилась в блузку девицы. Я очень боялась, что мама Марсии их заметит. Марсия перевернула пластинку и прибавила громкость, чтобы заглушить громогласные песни регбистов и слышавшиеся из ванной звуки возвращаемого крюшона.
Я не улавливала ни слова из того, что говорила мать Марсии. Я спасалась только тем, что, следя за ее губами, пыталась угадать, когда надо смеяться. Я была в отчаянии, бокал мой опустел, и я подумывала, не подать ли сигнал SOS. Я понимала, что как будущий писатель должна изучать это чудовище. В один прекрасный день мне может захотеться вывести ее в своей книге. Считается, что истинному писателю люди не могут наскучить, но какой смысл изучать ее, если я все равно все забуду, когда протрезвею?