Прутский поход
Шрифт:
И негромко добавил:
— Представь только — у твоих солдат одинаковые ружья с одной и той же насыпкой пороха и весом пуль. Тогда они будут стрелять одинаково, и если сломалась фузея, то можно будет забрать точно такое же ружье у убитого товарища и продолжать стрелять дальше, и так же точно. Ведь все знакомое, и обучались все на одном и том же оружии.
Стефан отпил из кубка терпкого красного вина, что шло как лекарство, каковым оно и было. Чай тут был не в ходу, а вчера Кантемир угостил его турецким кофе — сердцебиение от него просто бешенное, лучше зеленого чая купить, он как-то привычнее, да и для здоровья
— Но ведь ружья, которые имеем или соберем, они разные…
— Не беда — тут нужно провести откалибровку. Проще говоря, измерительным инструментом или палочками определить диаметр ствола, и одинаковые по нему ружья дать на вооружение одной роты солдат. И для унификации выстрогать ложи с прикладами, и постараться поставить ружейные замки одного типа. Последние часто ломаются, а потому всех умельцев, что сейчас могут их сделать, озадачить заказами, снабдив всех образцами и чертежами для измерений. Это очень важно — иметь единую шкалу мер и весов, будет полезно как для развития ремесел, так и торговли.
— А ведь ты прав, Стефан, — глаза заблестели, Кантемир оживился, но «попаданец» решил сразу остудить пыл господаря.
— Все это будет, но много позже — нельзя хвататься за десяток дел сразу, хотя подготовительные работы провести нужно. Но согласись — тут тебе дела вершить нужно, со знающими людьми поговорить. И мастерскую для этого создать, мастеров привлечь. И казну на этом пополнить можно, обязав всех только господарские меры принимать и покупать. От гирек до линеек и банок. А мне регулярной армией заниматься нужно — ведь ее еще пока нет. А гетман пусть за боярскими дружинами и гарнизонами пригляд держит, все равно реорганизацию проводить станем. Да и свой он боярам, в отличие от меня — тут мое имя смуту в умах вызвать может.
— Ты наш с Антиохом младший брат и мой спатар, третий в иерархии. Все ружья прикажу собрать — отныне сам ими распоряжаться будешь, мастеров подбирай — деньги дам. Тебе подчинены калараши и резеши — наши однодворцы, которые за господарскую землю обязаны служить мне, а не боярам. Вот их всех и передам под твое начало — это будет одна половина от «малого» войска, другую составляют боярские дружины. Ополчение сзывать буду, как только войска царя Петра в наши земли войдут, припасы для них прикажу заготовить, и царю о саранче отпишу — пусть обозы с собою ведет, а не кареты с придворными дамами, как ты рассказывал давеча мне.
— Ополчение не созывай, ваша светлость, — Стефан впервые назвал Кантемира так, склонив голову. Хоть и брат названный, но тут дела пошли государственные, и субординацию соблюдать нужно.
— Проку от них на поле боя будет мало, если вообще будет польза. Нам лучше брать тех, кто по своей охоте явится. А чтобы жалование не платить, пообещай всем наделы земли или снижение податей вдвое — туркам ведь «отстегивать» их долю не придется. Если победим в будущем, конечно…
— Ты не уверен в том, — у Кантемира выгнулись брови от удивления. — А как же эти новые пули?!
— Если мы их применим, даже имея отряд в четыре тысячи стрелков, то большой пользы это не даст. А вот если все полки царя Петра такими пулями стрелять начнут, то османам туго придется. Эта задумка предназначена для русских в первую очередь, нужно одержать громкие победы в первых сражения — тогда будет должный эффект от применения новшества. И учти, Дмитрий — пули помогут только
— У турок больше армия, чем у нас, и ружей в достатке. Соберут новое войско, и мы не устоим…
— Если время напрасно потеряем, то так оно и произойдет. А если разумно используем, то османы могут жестокий урок уже от нас одних получить. И поверь — вот это оружие не так легко воспроизвести будет. А если технологию, не такую и сложную, в тайне сохраним, то определенное преимущество надолго приобрести сможем!
Человеческая мысль странная — на протяжении нескольких веков военные думали по шаблону, имея только один тип пуль, одной формы — круглой, отличных лишь по весу. Но со второй четверти XIX века начался самый настоящий творческий бум. а потому нет ответа на вопрос — почему это не случилось раньше, ведь простые решения должны напрашиваться?!
Глава 10
— Занятная вещица, знал, что «земляное масло» горит, но не думал, что такой яркий светильник можно сотворить. Как и «греческий огонь» — его ведь водой потушить невозможно, Стефан.
Антиох Кантемир, старший брат господаря, и сам бывший дважды правителем Молдавии, еще раз полюбовался на новшество, в котором любой «попаданец» из будущих времен узнал бы керосиновую лампу. Нефти на территории будущей Румынии хватало, ведь спустя каких-то полтора века она уже прочно войдет в обиход, и лампы будут освещать улицы Бухареста — первый случай в мировой истории, кстати.
— Не совсем так, — пожал плечами бывший офицер ПМР, а ныне самый натуральный феодал, каковым он всегда именовал себя с усмешкой. Но за почти два месяца пребывания в новом для себя, и «старом» для истории, мире, Стефан обвык, чувствуя себя в нем как-то привычно, обыденно что ли.
— Это не «греческий огонь», а смесь на него очень похожая по своему воздействию — напалм. Но пусть будет «греческий огонь» — так понятнее для всех. Ты представить не можешь, насколько далеко зашли средства убийства и войны. И поверь — о них лучше не знать — не все из будущих времен принесет пользу, скорее вред будет, и большой, откровенно говоря.
— Ты прав, о таком лучше не знать, — совершенно спокойно отозвался Антиох, хотя, вне всякого сомнения, новшества его крайне заинтересовали. Впрочем, если исключить военное дело, таковых было мало, и то все были сделаны местными умельцами, причем сам Стефан скорее исполнял роль консультанта и чертежника. Это керосиновая лампа с перегонным агрегатом, причем в двух видах — для нефти и изготовления спирта. И волочильный станок для листового серебра и золота, с механизмами для чеканки монет. Во всем остальном «попаданец» просто не участвовал — там сам господарь проявил кипучую энергию. Хотя, по большому счету, это были подготовительные работы, ход которых приходилось скрывать не только от турецкого эфенди, но и бояр, что могли предать в любую минуту.