Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
Хотя хранители по-первой не рвались за мошной. Будучи искони лишь исследователями, они внимательнейшим образом изучали наследие джунов, пытаясь со временем научиться применять полученные знания для облегчения, так сказать, жизни.
Аллоды ведь и без того долгое время были изолированы друг от друга. Однако же нашлись те, кто их «воссоединил» посредством порталов.
Но в этом мире ничего не бывает просто так… За всё пришлось платить. За скорость, за безопасность… за надёжность. И все платили,
Хранители порталов стали своего рода единоличниками, контролирующими перемещения между аллодами. А отсюда растут и те ноги корыстолюбия, жадности и жажды власти. Сколько было «копий поломано», сколько было всего постыдного сделано — всего за раз не расскажешь.
Но пришёл такой день, когда Сарнаут узнал иной способ пересечения Астрала: гибберлинги научили всех летать сквозь него на кораблях. Единоличию хранителей пришёл конец. Пришёл конец и их мощи, уже начавшей пускать нездоровые корни.
Вот вам и одна из причин, чтобы «отомстить» гибберлингам. Пускай посредством дикарей, не своими руками, но всё-таки. Ведь сейчас в Сарнауте существовало два способа перемещения меж аллодами: астральные корабли и джунские порталы. И оба этих способа имели как свои достоинства, так и недостатки. И спорить о них — дело неблагодарное и пустое.
Правда, лично мне на сегодня в порталах виделись лишь нехорошие стороны…
Крепышей с Гнилым Зубом я нагнал через час у выхода из ущелья.
— Где арвы? — спрашивал Орм.
— Точно не скажу, но, думаю, идут следом, — я махнул рукой назад. — Скоро выберемся на северное побережье… Надеюсь «Сипуха» уже успеет к тому времени добраться туда. А иначе…
Останавливаться мы не стали и продолжили путь.
Честно скажу, что устали все. Поход через горы, это вам не прогулка по улочкам Новограда, особенно по эльфийскому кварталу.
Я часто обнаруживал, что в ткани реальности начали появляться «прорехи». Идёшь, идёшь, о чём-то думаешь, потом — бац, и словно отрезало. Через какое-то время приходишь в себя и глядь, а ты по-прежнему идёшь по склону…
Крепыши, надо отдать им должное, не жаловались. Они упорно двигались вслед за мной, таща по очереди пленного урга.
Арвов по-прежнему не было видно. Либо они безнадёжно отстали, либо пошли наперерез (если тут, конечно, есть иные пути-дороги к побережью).
Через час я всё же приказал сделать привал. Ведь мог настать момент, когда мы просто без сил рухнем на камни, и тогда бери нас голыми руками.
Только стоило присесть, как глаза сами собой стали слипаться.
Не спать… Бор! — я тряхнул головой, но сонная муть не уходила. — Надо распорядиться и дозорного поставить…
Рядом послышалось сопение Орма. Он некоторое время пытался примоститься у скалы, а потом, поймав мой ленивый взгляд, смущённо улыбнулся.
Потом
Резкий порыв холодного ветра вывел меня из оцепенения. Он был подобен хлёсткому удару плетью по щекам. В величественном лиловом небе появились серые тучи.
— Неужто буря? — сонно спросил кто-то из Крепышей, дремавших рядом. — Этого нам ещё не хватало…
Гибберлинги зашевелились, оглядываясь по сторонам. Прошло, судя по всему, около часа. Ветер с каждой минутой только крепчал.
— Надеюсь, непогода задержит арвов, — предположил Орм, отчего-то глядя на меня смущённым взглядом.
Простой он парень. Вызывает симпатию… Даже не смотря на то, что гибберлинг.
— Можно вам задать вопрос? — спросил он у меня.
— Валяй, — бросил я в ответ, зябко потирая ладони.
— Тогда… в посёлке водяников, — глупо улыбаясь, лепетал Орм, — вы много их перебили?
— Ты уже спрашивал когда-то, — нахмурился я.
Мне не особо хотелось вспоминать тот период. Чтобы там гибберлинги обо мне не думали, каким бы героем не мнили, а я сам понимаю, что тогда устроил настоящую… настоящую резню.
Что таиться? Надо называть вещи своими именами.
Твою же мать! Зачем Крепыш заговорил об этих водяниках?
В глазах разом потемнело. И снова я увидел багровое пламя горящих хижин, разбегающихся в ужасе дикарей… я чувствовал запах их крови… и липкие руки… И снова желание вытереть их, а не могу… не выходит…
— Бор! Бор! — Орм навалился на меня, не давая вытянуть меч из ножен. — Ты что? Ты зачем?
— Пусти меня! Они идут… Слышишь? Они идут…
— Кто? — Крепыш отпрянул в испуге. — Арвы?
— Водяники…
Я сказал и тут же понял, что полулежу на камнях. Рядом встревоженные фигурки гибберлингов, чуть в стороне полусонный Гнилой Зуб.
— Водяники? — гибберлинги переглянулись.
— Твоя пить Воду Прозрения? — прогнусавил ург.
Я вскочил и огляделся. Все, кажется, спокойно, нет никаких водяников.
— Твоя тоже ходить Тропою Смерти? — продолжил Ий. — Плохо быть. Смерть идти рядом…
Голова гудела, будто после пьянки. Но я, кажется, понял, о чём говорит ург.
— Ты о Кольцах, что ли? — запыхавшись, переспросил у него.
— Твоя говорить не о том… Твоя ходить по Кольцам?
— Ну, было. Проходил… Воду Прозрения, правда, не пил.
Ург недоверчиво глянул на меня, будто пытался определить вру ему или нет.
— Старейшина твоя искать, — Ий сделал явное ударение на слово «твоя».
— Меня? Почему?
Ург больше не сказал ни слова. Он по-прежнему заглядывал мне в глаза, словно верный пёс, и молчал.
Что-то этот Гнилой Зуб недоговаривает. Непохож на «простую жертву».