Прямо к цели
Шрифт:
— Нет, мистер Шнеддлз, — возразила миссис Трентам. — Я пришла к вам не за книгой, а для того, чтобы воспользоваться вашими услугами. — Рукавицы, теплая кофта и пальто на сгорбленном старике подсказывали ей, что он больше не может позволять себе отапливать лазку. Но несмотря на согнутую дугой спину и по-черепашьи торчащую из пальто голову, взгляд его глаз оставался ясным, а мысль сохраняла остроту и живость.
— Моими услугами, мадам? — переспросил старая.
— Да. Я получила по наследству обширную библиотеку, и теперь мне необходимо составить ее
— Благодарю вас за такие слова, мадам.
«Хорошо, что он не поинтересовался, кто конкретно рекомендовал его», — с облегчением подумала миссис Трентам.
— И где находится эта библиотека, позвольте узнать?
— В нескольких милях к востоку от Харрогейта. Вы убедитесь, что это совершенно необычная библиотека. Мой покойный отец, сэр Раймонд Хардкасл, — вы слышали о таком? — посвятил значительную часть своей жизни, чтобы собрать ее.
— Харрогейт? — произнес Шнеддлз таким тоном, как будто это находилось в нескольких милях восточнее Бангкока.
— Я, безусловно, покрою все ваши расходы, как бы долго вы этим ни занимались.
— Но для этого мне придется закрыть магазин, — пробормотал он, как бы беседуя с самим собой.
— Естественно, я компенсирую также и любую потерю выручки.
Шнеддлз снял с полки книгу и проверил ее корешок.
— Боюсь, что об этом не может быть и речи, мадам. Это совершенно невозможно. Понимаете…
— Видите ли, мой отец увлекался Уильямом Блейком. Вы увидите, что ему удалось заполучить все его первые издания, многие из которых в отличном состоянии. Там есть даже рукописный манускрипт…
Еще до того как сестра вернулась вечером в Йоркшир, Ами Хардкасл уже лежала в постели.
— Она так устает в эти дни, — сказала экономка.
Миссис Трентам ничего не оставалось, как поужинать в одиночестве и в начале одиннадцатого отправиться в свою старую комнату. Все оставалось по-прежнему: тот же вид на йоркширские поля, те же тяжелые тучи в небе и даже картина с изображением Йоркминстера все так же висела над спинкой кровати орехового дерева. После довольно крепкого сна она спустилась вниз в восемь часов утра. Повар сказал, что мисс Ами еще не встала, так что завтракать ей тоже пришлось в одиночестве.
Когда со стола было убрано, миссис Трентам села с газетой в руках в гостиной и стала ждать появления своей сестры. Примерно через час в комнату заглянул старый кот, которого миссис Трентам тут же прогнала, замахнувшись на него сложенной газетой. Древние часы в холле пробили одиннадцать, когда Ами наконец вошла в комнату. Передвигалась она медленно, тяжело опираясь на палку.
— Мне так жаль, Этель, что я не смогла спуститься к тебе вчера вечером, когда ты вернулась из Лондона, — начала она. — Боюсь, что на меня опять навалился мой артрит.
Не утруждая себя ответом, миссис Трентам молча наблюдала, как сестра, прихрамывая, приближается к ней, и не могла поверить, что человек способен так сильно сдать всего за каких-то
Если в прошлом Ами нельзя было назвать упитанной, то сейчас это были кожа да кости. Ее и без того тихий голос звучал теперь чуть слышно. И если раньше она была бледной, то теперь ее кожа стала серой, а черты лица заострились настолько, что ей можно было дать гораздо больше шестидесяти девяти лет.
Опустившись в кресло рядом с сестрой, Ами тяжело перевела дыхание, не оставляя никаких сомнений в том, что переход из спальни в гостиную дается ей с большим трудом.
— Это очень великодушно с твоей стороны, оставив семью, приехать, чтобы побыть со мной в Йоркшире, — сказала Ами, после того как полосатый кот устроился у нее на коленях. — Должна признаться, что после смерти дорогого папы я не знаю, куда себя деть.
— Это вполне понятно, моя дорогая, — миссис Трентам едва заметно усмехнулась. — Я сочла это не больше и не меньше, чем своей обязанностью находиться рядом с тобой — приятной обязанностью, конечно. К тому же отец предупреждал меня о том, что это может случиться, как только он покинет нас. Знаешь, он дал мне конкретные указания о том, что должно быть сделано в этих обстоятельствах.
— О, я так рада слышать это. — Лицо Ами впервые просветлело. — Пожалуйста, расскажи мне, что папа имел в виду.
— Папа твердо настаивал на том, что тебе следует как можно скорее продать дом и переехать жить либо с Джеральдом и со мной в Ашхерсте…
— О, мне и в голову никогда не приходило доставлять вам такое беспокойство, Этель.
— …либо перебраться в один на тех прекрасных маленьких отелей на побережье, которые специально предназначены для отошедших от дел пар и одиноких людей. Он считал, что таким образом ты хотя бы сможешь завести себе новых друзей и продлить тем самым свою жизнь. Я, естественно, предпочла бы, чтобы ты жила с нами в Букингеме, но вот только, что делать с бомбежками…
— Он никогда не говорил о продаже дома со мной, — с беспокойством пробормотала Ами. — На самом деле он просил…
— Я знаю, дорогая, но он слишком хорошо представлял, каким ударом для тебя явится его смерть, и просил меня поговорить с тобой на эту тему. Ты же помнишь, что у нас с ним состоялась долгая беседа в кабинете, когда я в последний раз приезжала навестить его.
Ами кивнула, но выражение озадаченности не покинуло ее лицо.
— Я помню каждое слово, сказанное им, — продолжала миссис Трентам. — И, естественно, я сделаю все, чтобы его желания осуществились.
— Но я не знаю, как и с чего начать.
— Тебя это не должно заботить, дорогая, — она похлопала сестру по руке. — Я здесь как раз для этого.
— Но что будет со слугами и моим дорогим Гарибальди? — с беспокойством спросила Ами, продолжая гладить кота. — Отец бы никогда не простил мне, если бы мы не позаботились о них.
— Полностью согласна с тобой, — сказала миссис Трентам. — Однако он, как всегда, все предусмотрел и дал мне подробные указания о том, как поступить с каждым из работников.