Прямо к цели
Шрифт:
— Как, разве ты не знаешь, уже в этот уик-энд, — объявила она, — я возила его в Гаркорт-холл, и он имел сногсшибательный успех. Даже маман была от него в восторге.
— Мать одобряет твои отношения с Чарли Трумпером? — недоверчиво спросила Бекки.
— О, да, дорогая, но при этом она же понимает, что у меня нет намерений выходить за Чарли замуж.
— Будь осторожна, у меня тоже не было намерений в отношении Гая.
— Моя дорогая, не забывай, что ты представительница романтических сословий, тогда как я происхожу из более
— А знает ли мистер Уилтшир о твоих видах на его будущее?
— Конечно же, маркизу ничего не известно об этом. Даже мать еще ничего не говорила ему.
— А что, если Чарли влюбится в тебя?
— Это невозможно. Он, видишь ли, влюблен в другую женщину.
— Боже милостивый, — воскликнула Бекки. — Подумать только, и я никогда не встречала ее.
Получив свои следующие дивиденды, Дафни определила, что доходы магазина и за шесть, и за девять месяцев работы значительно выросли по сравнению с первым кварталом. Она сказала Бекки, что при таких темпах роста той не приходится надеяться на долгосрочную прибыль от ее ссуды. Что же до самой Бекки, то ее все меньше и меньше занимали Дафни, Чарли и магазин, по мере того как приближалось время отъезда Гая в Индию.
Индия… Бекки не спала всю ночь, когда узнала об откомандировании Гая на три года в Индию. К тому же она, конечно, предпочла бы услышать эту новость, так жестоко ломавшую их будущее, от самого Гая, а не от Дафни. В прошлом Бекки безропотно мирилась с тем, что служба Гая в полку не позволяет им регулярно видеться, но с приближением его отъезда она возненавидела дежурства в карауле, ночные учения и больше всего воскресные маневры, в которых фузилеры должны были принимать участие.
Бекки боялась, что Гай охладеет к ней после того досадного визита в Ашхерст-холл, но, как ни странно, это даже прибавило ему страсти, и он постоянно повторял, что все сразу будет по-другому, стоит им только пожениться.
Но потом, без всякого предупреждения, месяцы стали пролетать, как недели, а недели, как дни, пока на них не надвинулся вдруг день 3 февраля 1920 года, обведенный пугающим кружочком на календаре у кровати Бекки.
— Давай устроим ужин в кафе «Ройял», где мы провели когда-то наш первый вечер.
— Нет, — сказала Бекки. — Я не хочу делить наш последний вечер с сотней незнакомых людей. — И, помолчав, добавила: — Если тебя не смущают мои кулинарные способности, то я бы устроила для тебя ужин на квартире. Там мы хоть сможем побыть наедине.
На лице Гая появилась улыбка.
Поскольку магазин функционировал успешно, Бекки перестала заходить в него каждый день, но не могла не заглянуть хотя бы в окно, когда проходила
— Я здесь, — услышала она его голос и, обернувшись, увидела Чарли, сидящим на той же самой скамейке напротив магазина, где она нашла его в тот день, когда он вернулся в Лондон. Ей пришлось перейти улицу, чтобы присоединиться к нему.
— Что, уходишь в преждевременную отставку, даже не выплатив ссуды?
— Конечно, нет. Я работаю здесь.
— Работаешь? Объясни, мистер Трумпер, пожалуйста, как можно твое праздное времяпрепровождение на парковой скамейке в понедельник утром назвать работой?
— Еще Генри Форд учил нас, что «каждой минуте действий должен предшествовать час размышлений», — произнес Чарли, теперь уже с едва заметным акцентом. Бекки также не могла не заметить, как он произнес «Генри».
— И над чем же ты размышляешь в настоящий момент, следуя указаниям Форда?
— Вон над тем рядом магазинов напротив.
— Над всеми сразу? — Бекки посмотрела на лежавший перед ними квартал. — И к какому выводу пришел бы мистер Форд, окажись он на этой скамейке, скажите на милость?
— Что они представляют тридцать шесть различных способов добывания денег.
— Я никогда не считала их, но поверю тебе на слово.
— Но что еще ты видишь, когда смотришь через дорогу?
Бекки опять посмотрела на Челси-террас.
— Множество людей, снующих туда-сюда по мостовой, преимущественно дамы с зонтиками, няньки с колясками, иногда — ребенок со скакалкой или обручем. — Она помедлила. — А что видишь ты?
— Две вывески «Продается».
— Признаюсь, я не заметила их. — Она вновь бросила взгляд через дорогу.
— Это потому, что ты смотришь другими глазами, — пояснил Чарли. — Во-первых, это мясная лавка Кендрика. С ним все ясно, не так ли? Сердечный удар, доктор рекомендует как можно скорее отойти от дел, иначе тот долго не протянет.
— И, во-вторых, это мистер Рутерфорд, — сказала Бекки, заметив вторую вывеску «Продается».
— Торговец антиквариатом. О да, любезный Юлиан хочет продать свой магазин и присоединиться к своему другу в Нью-Йорке, где общество настроено более сочувственно к подобным наклонностям. — как тебе нравится это слово?
— Как ты узнал?..
— Информация, — заявил Чарли, дотрагиваясь до носа, — кровь в венах любого бизнеса.
— Еще один принцип Форда?
— Нет, Дафни Гаркорт-Браун, — признался Чарли.
Бекки улыбнулась.
— Так что же ты намерен делать с этой информацией?
— Я собираюсь заполучить оба этих магазина.
— А каким образом ты намерен сделать это?
— С помощью моей хитрости и твоего усердия.
— Ты это серьезно, Чарли Трумпер?
— Серьезнее не бывает. — Чарли посмотрел ей в глаза. — Чем, в конце концов, Челси-террас отличается от Уайтчапела?