Прямо к Свободе. Размышления о суфийских притчах
Шрифт:
Медитация невозможна, если вы не доверяете. Вы не можете остаться наблюдающим, Если вы хотите быть наблюдающим, тогда вы останетесь на периферии. Доверие ведет вас в самый центр вещей.
Быть с Мастером — это доверие. Это высшая форма любви, высшая форма медитации, высшая форма молитвы. На Западе существуют только учителя. На Западе "учитель" и "мастер" не являются двумя совершенно различными словами, они синонимы, они означают одно и то же. Вот почему в этой истории "мастер" переведен как "учитель". Бахауддин не учитель — он мастер. Но по-английски нет разницы между Мастером и учителем. В английском нет такого слова как гуру. Это есть глубокое участие в
Любовь, медитация, молитва — все они — глубокое доверие.
А кто боится доверия? Эго боится доверия, потому что доверие означает, что теперь больше не пойдешь назад. Мост разрушен. Вы боитесь. Только будущее, неизведанное будущее есть, прошлого нет, больше. Вы будете ошеломлены. Если вы смотрите в глаза Мастера, вы будете ошеломлены — потому что он пуст. Это как пропасть без дна. Вам хотелось бы уцелеть, уцепиться за что-нибудь, потому что есть опасность, что вы потеряетесь навсегда. И это так! Но вы не можете найти себя, пока не потерялись. И вы не можете переродиться, пока не умрете. Мастер — это смерть и жизнь. Мастер — это смерть и воскрешение.
Теперь давайте медленно вникать в историю:
Человек пришел к великому учителю Бахауддину и попросил помощи в его проблемах и руководства на пути Учения.
Бахауддин велел ему отказаться от духовных занятий и немедленно покинуть дворец.
Выглядит слишком грубо, слишком жестоко. Но соответствует идеалу Мастера. Человек пришел, как искатель, он искал помощи, он пришел, как нищий — и это невежливо со стороны Мастера говорить: "Откажись от духовных занятий и покинь этот дворец немедленно, прямо сейчас!"
Почему Бахауддин выкинул его назад? Мастер существует для помощи.
Мастер приглашает людей, он существует для этой цели — тогда почему Бахауддин так плохо себя вел? Никто не ждет от Мастера такого поведения. А человек попросил помощи в его проблемах и руководства на Пути.
Добросердечный посетитель начал протестовать против Бахауддина.
Должно быть, там был добросердечный посетитель, и он сказал: "Что это? Объясни это, почему ты так себя повел? А этот человек не сделал ничего плохого. Невинный искатель, а ты прогнал его какова цель твоего пребывания здесь? Он просил помощи, а ты закрыл дверь. Он просил, а ты был жесток".
"Ты получишь доказательство", — сказал мудрец.
Бахауддин сказал: "Подожди! Есть вещи, которые нельзя объяснит! Подожди — ты получишь доказательство". Только интуиция может объяснить некоторые вещи, потому что они становятся очевидными только в жизненной ситуации — объяснение не поможет. И как вы можете объяснить? Потому что Бахауддин увидел нечто в искателе, чего добросердечный посетитель увидеть не мог. Как вы объясните свет слепому человеку? Никакое объяснение не будет достаточным. И что бы вы ни сказали, все будет выглядеть рационализацией, будет выглядеть так, будто вы жестоки и грубы, и теперь вы пытаетесь рационализировать свое поведение, Бахауддин сказал: "Подожди — и ты получишь доказательство"
В этот момент в комнату влетела птица, начала метаться туда и сюда, не зная куда двинуться, чтобы улететь.
Суфий подождал, пока птица усядется около единственного открытого окна в зале, и тогда вдруг хлопнул в ладоши.
Встревоженная птица вылетела прямо через проем окна, на свободу.
Тогда Бахауддин сказал:
"Для нее этот звук был чем-то вроде
Это действительно прекрасная ситуация. Бахауддин сказал много вещей, не говоря их. Он сказал: "Человек, который приходил, был на самом деле, на самом краю полного освобождения. Ему не нужна никакая помощь. Помощь станет рабством для него, он будет обременен ею. Он не нуждается больше ни в чьих учениях, эта фаза прошла. Он почти готов улететь в небо. Ему не нужна никакая тренировка. Его нужно подтолкнуть, и это-то, что я сделал. Если бы я разрешил ему быть здесь, это не было бы состраданием. Отбрасывание его прочь от двери и закрывание дверей — это сострадание". Бахауддин сказал: "Я понял этого человека. Его сердце абсолютно готово. В любой момент птица взлетит" сейчас не надо привязываться к словам, не надо учений, не надо понимания пути."
Это необходимо: на определенной стадии духовного роста вам нужны учения и все, и вам необходимо быть обученными относительно пути, вы должны быть уверены в нем. Вам необходимы многие тренировки, но наступит момент, когда перерастаешь это. Сначала медитации, а затем надо научиться выкидывать это в мусорный ящик. Сначала надо отойти от концепций, слов и научиться молчанию. А потом приходит момент, когда вы должны отбросить и молчание, иначе это тоже может стать зацепкой. Вы можете прицепиться и к мысли, вы можете прицепиться к молчанию, потому что тогда молчание — это нечто иное, как мысль в молчании. Откуда вы знаете, что стали молчаливыми? Это снова мысль. Откуда вы знаете, что вы сейчас счастливы? Это опять мысль. И если есть счастье, и ощущение счастливого бытия, и мысль то тогда где-то позади должно быть несчастье, скрывающееся и ждущее, словно тень.
Сначала надо отбросить несчастье, а потом также и счастье, иначе счастье само станет тюрьмой. А вы так искусны в создании тюрем: вы можете создать тюрьму из чего угодно — даже из Бога. Из Божественного вы создали заключение для себя, вы создали тюрьмы: ваши церкви, храмы, мечети и гурудвары. Из прекрасных писаний… Упанишады прекрасны, их поэзия — чистейшая, но никто не читает Упанишады ради поэзии. Как поэзия, они прекрасны, они удивительны, как поэзия, они несравненны — их ни с чем не сравнить.
Только сейчас я читал интервью с Дж. Кришнамурти, одного журналиста. Я не думаю, что журналист мог бы последовать ему, тому, что он сказал. Кришнамурти сказал: "Я прочитал Новый Завет это прекрасная поэзия. И я полюбил её, но как писание — это скучно". Он абсолютно прав. Нужно прочитать Библию: это действительно одно из величайших литературных свершений всех времен. А Новый Завет просто превосходен. Нигде больше вы не сможете найти слова, так насыщенные значением — но не смыслом, потому что в тот момент, когда входит смысл, исчезает поэзия: это становится доктриной. Значение, но не смысл. Величие, красота, но не догма.
От Упанишад, Нового Завета, Корана — такая красота! Если вы можете петь — прекрасно! Если вы думаете — вы потеряли дорогу. Если вы сможете спеть Коран, ничто не может быть более прекрасно. Вы видели когда-нибудь декламирующего Коран? Это нечто, что должно быть декламировано, спето, это то, чем наслаждаются. Вы можете танцевать, отлично — но не думайте об этом. Как только вы думаете, рождается магометанин, фанатичный магометанин. Если вы любите, радуетесь, танцуете, поете — рождается суфий. А суфий дальше всего от магометанина, так далеко, как возможно. Если вы поете Упанишады, суфий рождается. Если вы верите в Упанишады, индуист рождается, мертвый индуист, привязанный к корням.