Прямо в огонь
Шрифт:
Диллон пожал плечами.
— Жаль, конечно.
— Ничего, он выкарабкается. Просто я вспомнил, что в прошлом ты был спецом как раз по ауди.
— Но доказать этого так и не смогли, и вы, Макферсон, об этом знаете.
— Да, знаю. Но кроме того, у меня есть голова на плечах и кое о чем несложно догадаться, — рассмеялся полицейский.
— Я не крал это ауди и не избил его хозяина.
— А я и не говорю, что это ты. Я просто предположил, что ты можешь знать, кто на такое способен.
— Ничем не могу помочь.
Лейтенант
— Нет, — задумчиво произнес Макферсон. — Не думаю, чтобы ты смог помочь. Но ведь попытка — не пытка.
Он направился к двери, с хрустом наступая на разбитую посуду.
— Ах, да! Еще один вопрос.
— Да?
Диллон насторожился. Он прекрасно знал повадки полицейских, особенно таких, как Макферсон. Тот пришел к нему именно из-за этого вопроса.
— Мы подумываем о том, чтобы провести кое-какие тесты ДНК по делу Нейта Кинкейда. Кажется, здесь все не так просто, как могло показаться вначале.
— Но ведь я опознал тело. Неужели вы думаете, что я солгал, пытаясь его выгородить?
— Мы оба видели, в каком состоянии находилось тело Кинкейда. Да его бы и родная мать не распознала, — задумчиво продолжал Макферсон. — Мне кажется, что ты действовал честно, но ведь каждый может ошибиться…
— Вы думаете, я способен на честные поступки, лейтенант?
— Мне кажется, что ты порядочный человек, Гейнор. Когда я поймал тебя с поличным, ты был обычной шпаной, которому наплевать и на себя, и на других, теперь ты стал полезным членом общества. Благодаря таким, как ты, я верю в свою работу. И мне бы не хотелось, чтобы ты снова ступил на скользкую дорожку.
— А я и не собираюсь.
Макферсон задумчиво посмотрел на него, потом кивнул.
— Ну что же, тогда береги себя.
Диллон проводил полицейского до двери и повернул ключ в замке. У него не было ни сигарет, ни бумажника, зато в сейфе хранилось немного наличности (на всякий пожарный), а также поддельные водительские права и документы на большинство машин из его гараже. Он не думал, что когда-нибудь все это может пригодиться, но привычка, как известно — вторая натура.
Может быть, по дороге с ним ничего не случится, и он спокойно доберется до Коннектикута, чтобы в руинах старой Башни встретиться со старым другом Нейтом. Он надеялся, что тот заявится к нему сам, ведь сражаться на своем поле всегда лучше, чем на чужом. Как говорится, дома и стены помогают. Да только в случае с Нейтом глупо было надеяться на удачу — тот не искал прямых путей. Кровавая надпись на полу, как и слова на теле Джейми, были откровенным вызовом. Кража ауди оказалась последним посланием — приглашением, которое следовало принять.
Диллон, действительно, был специалистом по переделке ауди, которых
Диллон тешил себя мыслью о том, что Джейми находилась в безопасности. Ведь она ничего не знала о существовании Башни. Сейчас она, должно быть, на полдороги до Род-Айленда, а завтра утром снова окажется под опекой Герцогини. И будет благодарить Бога за свое удачное бегство.
Правда, он никогда не видел, чтобы Герцогиня заботилась о ком-либо еще, кроме Нейта. И вообще, рано успокаиваться, не убедившись в том, что Джейми на самом деле жива и здорова. Диллон не слышал голоса Герцогини двенадцать лет и с радостью отказался бы от этого удовольствия.
— Джейми дома? — спросил он, поздоровавшись.
Он не стал менять голоса. Герцогиня никогда не обращала на него внимания и скорее всего, даже не помнила, как он выглядит. Диллон знал, что Джейми еще не приехала домой. Разве что оставила автомобиль в аэропорту и вернулась на самолете. Но ведь никто другой об этом не знал, а так он мог хотя бы спросить, когда Джейми доберется до дома.
— Простите, а кто ее спрашивает?
Хотя Герцогиня и добавила учтивое «простите», она сказала это таким повелительным тоном, что фраза напоминала команду, а не вежливый вопрос.
— Я ее друг по колледжу, — легко соврал Диллон. — Джеймс Макферсон. Я могу с ней поговорить? Мы организуем встречу выпускников, и мне бы хотелось…
— К сожалению, ее нет дома.
Он готов был бросить трубку при одном звучании надменного голоса, но страх за Джейми ледяной рукой сжал его за горло.
— А где она?
— Не припоминаю, чтобы она когда-нибудь упоминала имя Джеймса Макферсона, — с сомнением произнесла Герцогиня. — И я не собираюсь сообщать незнакомому человеку, где находится моя дочь…
— Где она, черт побери?
— Диллон! — Это не был вопрос. Мать Джейми уже знала, с кем беседует по телефону.
Он не собирался отрицать очевидное — его буквально трясло от страха за Джейми.
— Она возвращается домой? Вы знаете, где она?
— Как это ни странно, знаю. Она хочет сделать остановку по пути, но у меня нет желания сообщать тебе, где именно.
— Черт! — он устало закрыл глаза. — Она поехала в Коннектикут? В Башню?
Молчание Герцогини было красноречивее слов. Диллон швырнул телефонную трубку на рычаг, проклиная все на свете. Разве можно быть таким глупцом? Ведь послание Нейта предназначалось не только для Диллона, но также и для Джейми. Нейт всегда презирал свою кузину, задолго до того, как он начал ревновать ее к Диллону. Скорей всего, он прекрасно знал, чем занимались Джейми с Диллоном последние несколько дней, и его ненависть выросла до немыслимых размеров. Он не собирался расправиться с одним только Диллоном.