Прямой доступ
Шрифт:
— Н-н-не… — попытался сказать, но язык заплетался.
Таймер показывал, что времени не осталось, я достиг критической точки. Все мои синхронизации с бронёй, кораблём, драки ускорили процессы в мозгу. Голова раскалывалась, перед глазами словно опускалась красная пелена. Лиза слезла с кресла и зарыдала, обнимая и прижимаясь головой к груди. Тёплые слёзы Вики падали на лицо, она поцеловала меня в нос, щёку, губы. Девушка держалась, пытаясь не зарыдать окончательно, а я не мог даже сказать, что от них хочу.
— Н-н-не… у… — попытался произнести, но снова ничего не вышло.
Собрался
— Люблю…
Эпилог
Смотря на ветки деревьев, наслаждался тем, что ничего не болело. Ни голова, ни нога, ни руки, ни тело — вообще ничего. Как прекрасно просто чувствовать себя здоровым.
Очнулся рано утром, первой это увидела Лиза. Когда она поняла, что я вполне в сознании и не превратился в овощ, завизжала от радости. Перебудила, конечно, всех, кто был в корабле, чуть не сломала мне рёбра, обнимая. Она, оказывается, носила броню все эти три дня и выдумывала планы мести концерну «Морген» и всем гермам. Герда всё это поддерживала, раззадоривая подростка.
Потом начались расспросы: что, как и почему.
Рассказал им, что догадался обо всём уже при разговоре с Марией. Всё оказалось просто — у интерфейса квантового вычислителя не было локализации. И ведь система предупреждала меня об этом сразу. Часть слов и обозначений переводились на славянский язык кое-как или вообще никак.
Когда я вернул всё на немецкий, стало ясно что таймер — отсчёт времени до начала восстановления. Набор тканей уже есть, старик ввёл мне его. Чего не хватало, система взяла из организма, поэтому так часто хотелось есть. Конечно, на аппетит повлияло и всё, что я пережил. Но всё-таки по большей части имплант набирал нужные элементы из еды. Даже стимуляторы, что поступали в кровь, и всё остальное пошло в ход.
— Когда ты пришёл, я испугалась, думала, это Клаус, — шептала мне Вика, лёжа рядом. — Потом поняла, что это не он, или он ничего не помнит. Сделала, что просил и собиралась сбежать.
Мы лежали на траве в отдалении от небольшого лесного озера. В воде бултыхались четверо девчонок во главе с Лизой. Герда нашла всем лишние комбинезоны. Они нарядились и закатали рукава со штанинами, так и купались. На берегу бегал туда-сюда Лазер, громко издавая звуки «Блюм» и «Блом». Я был рад, что мы захватили всех, кого нашли с собой. Дочь учила их, и это очень помогало ей отвлечься. Она пока что забыла про смерть матери, и это было хорошо. Конечно, вспомнит рано или поздно, но я надеялся, тогда боль уже не будет такой сильной.
— Почему не ушла?
— Честно? — она дождалась, пока я кивну, ответила смущённо: — Я завидовала.
— Чему? — удивился я.
— Ты жил свободным, у тебя были отношения, дочь, свой дом, родители. Я, ещё когда первый раз тебя увидела, стала завидовать, — она вздохнула. — Меня всю внутри сжигало, я не знала, что делать, я видела, что ты такой же, как я. Хотелось, чтобы у меня тоже было так, хотелось…
Она уткнулась в бок, замолчала, потрогала мою руку, призналась:
—
— И помогла, — закончил за неё я. — Спасибо.
Она вздохнула облегчённо, и я её понимал. Здесь было очень хорошо, даже слишком. Какое-то странное, безумное спокойствие и умиротворение. Мы забрались на самый восток Славянского Союза. Герда просканировала всё вокруг, насколько могла. Заверила, что в пределах ста километров здесь уже давно никого не было, и как она думает, не будет. Так что у нас достаточно времени, так как запас пайков на полгода. И то с учётом, что мы будем есть «от пуза».
— Почему Клаус и Хелен сбежали из проекта? — спросил её.
— Хелен была старшей по сетевой безопасности всего комплекса. Когда топы узнали, что бессмертие у них почти в руках, заблокировали базы данных. Отдали приказ безопасникам зачистить комплекс, в живых должны были остаться только ключевые сотрудники. Клаус — обычный врач-инженер, он должен был умереть, — она развела руками, приподнимаясь. — Хелен любила его и сделала что могла, а доступ у неё был полный. Безопасники получили неверный приказ — ключевые научники оказались главными целями. Базы данных она стёрла вместе с резервными копиями, весь комплекс подвергся протоколу «глубокой очистки». Пока всё решалось, они угнали списанную по всем базам «Валькирию» и скрылись.
Мог ли я винить Клауса и Хелен?
За то что они сделали когда-то — нет. За то, что они сделали потом — запросто. Правда, в любом случае получалось, что они просто хотели выжить. Да, прошлись по горе трупов, но ведь иначе сами стали бы такими.
А мы все — я, Вика, Герда — лучше?
— Вычислитель не работал как нужно, Клаус не мог с этим разобраться. Первые, ты и другие, уже повзрослели, а у него не получалось закончить работу. Хелен подготовила эмбрион ещё перед побегом. Задала комбинатору собрать меня по своему образу и подобию. В итоге сама выносила и родила, — продолжала девушка, — Они искали любую информацию про квантовые вычисления, и в итоге нашли, когда мне исполнилось четырнадцать.
— Новиград, вы обосновались там? Из Новиграда вас бы не выдали, даже если смогли бы найти. Знаменитые «Тринадцать» — это вы ломали Новиград?! — кивнул ей поражённо, догадываясь. — Десять паучих, один осьминог снаружи, и две паучихи внутри… Вы сломали всё изнутри, вы открыли дверь…
— Экстренная имплантация мне дополнительных сопроцессоров — не самое приятное, что со мной случилось. Похоже на то, что сделали с тобой, — она поморщилась, вспоминая. — Да и потом… Ты не видел, что там творилось, город умирал, люди…
— Прости, — сказал, поглаживая по руке и прерывая.
— Спасибо, — она виновато улыбнулась. — Когда получил пакеты данных, он выстрелил в её виртуальную капсулу несколько раз. Забрал меня и вместе с беженцами ушёл в Славянский Союз.
Что было после, и что он мог сделать с четырнадцатилетней девочкой, спрашивать я не стал. Клаус оказался тем ещё ублюдком, и теперь я понимал — урод заслужил всё, что с ним случилось. Но это «всё» должно было случиться раньше — сразу, как предал Хелен.