Пряничный город
Шрифт:
Его голова, лапы и живот темно-коричневого цвета сейчас казались абсолютно черными. Спина же была белая и практически сливалась с местностью. «Отличный способ маскировки», – подметила про себя Бланш и тут же удивилась, что в минуту смертельной опасности ей в голову полезли такие ничего не значащие и никак не помогающие ей мысли. Все это произошло за долю секунды, а в следующий момент инстинкт самосохранения взял вверх и она, распрямив плечи и вскинув ружье, решительно двинулась на брауни, выкрикнув низким голосом:
– Прочь! Убирайся прочь!
В этот момент дверь
– Ну ты даешь, – с волнением произнес парень, выхватывая из ее рук ружье. – Придется закрывать тебя в караване как Сиропа и прятать ключ.
Бланш виновато опустила глаза. Сняв куртку, она молча вернулась обратно в кровать и отвернулась к стене. Оставив ружье у входа, Чоко тоже лег на свое место, и смотрел на нее, размышляя, есть ли смысл что-то сейчас говорить. Бланш понимала, что она действительно сделала глупость и подвергла опасности себя и его. Несмотря на укоры совести, гордость не позволила ей извиниться. Наконец, события тяжелого дня сделали свое дело, и она провалилась в долгожданный сон.
На следующие утро, когда Бланш проснулась, лебкухены бежали ровной рысью и сани привычно покачивались на барханах. Из кухни доносился приятный аромат. Чоко сидел за столом, завтракая и перебирая бумаги.
– Доброе утро, – как ни в чем не бывало, дружелюбно произнес он и протянул Бланш тарелку с готовым для нее завтраком.
Девушка села за стол, украдкой поглядывая на него и пытаясь понять, чем для нее обернется вчерашняя выходка. Сироп не давал ей спокойно поесть, постоянно вертясь под ногами, и Бланш решила насыпать ему корма. Гремя шкафчиками и коробками с карамелью, было легче начать разговор и, насыпая корм в миску, она как бы невзначай произнесла:
– Я вчера глупо поступила.
Вернувшись на свое место, она посмотрела Чоко в глаза:
– Ты обижаешься на меня?
– Нет, зачем. Если кто и виноват здесь – так это я. Караван мой и, будучи главой нашей маленькой экспедиции, я несу ответственность за вас с мурланом, – он в шутку прихватил непоседливого гнома за колпак, и тот недовольно и смешно подпрыгнул. – Это не увеселительная прогулка. Моя обязанность, – он показал на нее пальцем, – привезти тебя домой.
Она внимательно слушала, пытаясь найти в его речи скрытую шутку или упрек в ее адрес, но тщетно. Парень говорил абсолютно искренне. Ее кольнул укор совести. Бланш настолько погрузилась в собственные проблемы, чувства, жажду приключений и была сконцентрирована исключительно на себе, что даже не думала о том, как много моментов Чоко приходилось учитывать каждый день, каждый час, чтобы их поездка проходила спокойно и безопасно для нее самой.
– Спасибо, – искренне сказала она, – обещаю впредь думать головой.
Они
Когда до Пряничного города оставался день пути, Бланш сидела на кровати и по обыкновению вела записи увиденного. Начавшаяся с нескольких листочков заметка в тетради превратилась в настоящую рукопись с множеством исписанных мелким почерком страниц. Чоко подошел и сел напротив.
– Нам нужно все обсудить еще раз.
Бланш понимая, что этот разговор был неизбежен, и заранее не уверенная в его благополучном исходе, отложила блокнот.
– Хорошо, – произнесла она, дав себе зарок быть максимально терпеливой. – Твое предложение?
– Ты знаешь, я с радостью бы поддержал твою идею. Но вся эта история с трупами волков, разрушенными домами и непонятной исследовательской станцией с погибшими в ней рабочими… Все говорит против идеи срываться с места в карьер.
– Да, я понимаю. И что ты предлагаешь? – она окинула его взглядом, а в голосе опять появился предательский холодок. – Вернешься в свой исследовательский центр и будешь дальше сидеть в кабинете?
– Я еще не придумал, что буду делать, когда вернусь.
Бланш не выдержала и, вскочив, начала ходить по комнате.
– Все твои аргументы наоборот говорят о том, что нам нужно, – она нарочито медленно произнесла это слово, – знать, что делать. Погибли жители, была опустошена деревня. Брауни умер. Увяз в веществе какого-то непонятного вида. Оно ядовито, Чоко!
– Вот в этом? – произнес он, вытаскивая ту самую колбу с собранным образцом.
Бланш взяла ее и поднесла на свет. Внутри переливалась жидкость чем-то похожая на желе. Она слабо отцвечивала серебристым светом, как будто сама же излучала его.
– По-хорошему, нужно ехать лабораторию, но я и без них могу сказать, что это асвит, растворенный в чем-то. Может быть в воде, – рассуждал сам с собой Чоко.
– Асвит… – повторила она, завороженно смотря на сверкающий на солнце жидкий металл.
– Да-да, тот самый, который мы используем в пулях, фонариках. Знаешь, откуда он берется?
Бланш молча отдала ему колбочку и села напротив.
– У нас есть только одно место его добычи, оно засекречено и строго охраняется. Как ты имела возможность увидеть, понятно почему. Если я сдам это в лабораторию, ко мне будут вопросы. Если ты напишешь в газету о том, что увидела, к тебе будут вопросы. И поверь, нас больше никогда не выпустят из Пряничного города.
Его слова без сомнения звучали угрожающе, но Бланш не могла до конца поверить, что это может случиться в действительности.
– Ты просто сгущаешь краски. Да, такая вероятность есть… – она не смогла договорить.
– Есть вероятность? – перебил ее Чоко. – Нет, ты не понимаешь. Почему никто не устранил последствия катастрофы? Не помог жителям восстановить дома? Или хотя бы прийти и забрать свои вещи? Почему никто не вернулся, чтобы захоронить погибших? Я даже рад, что мы приехали зимой. Неизвестно, что еще там скрывается под сугробами.