Прятки по-взрослому. Выживает умнейший
Шрифт:
Еще мгновение назад остроумный и галантный мачо снова стал угловатым студентом, мечтающим о сексе и одновременно боящимся его до ужаса. Маргарита уходила от него обратно в свой мир, и с собой его не звала. Нужно было спасать ситуацию, и тут блестящий аналитический ум дал сбой – ужасный и непоправимый.
Короче – Витя начал рассказывать Белке, что совсем скоро он будет сказочно богат, у него будет все, и что он сможет выполнить любой каприз своей подруги…. Он заговорил с ней о деньгах! Никто так не презирает мечты о богатстве, как тот, у кого оно есть
Охлаждение не заметил бы разве только снеговик. Несколько раз Белянчикова порывалась уйти, но Витя чуть не силой удерживал ее и снова рассказывал, рассказывал, понимая уже совершенно ясно, что девушку он потерял и как мачо, и как собеседник. Он даже соврал ей, что такси уже вызвано, что вот-вот – еще несколько минут…
И тут аналитический ум вообще вышел из-под контроля – для того, чтобы доказать Рите правдивость своих слов, студент вытащил из кармана образцы последнего эксперимента – маленькие синенькие таблеточки, и предложил их попробовать!
…если б это было сделано в ироничной, шутливой форме, или хотя бы часом ранее, Маргарита, скорее всего, попробовала бы. Что она – наркотиков не видала? И видала, и едала….
Но стоящий на коленях с горстью таблеток на ладони, студент был жалок, мерзок и отвратителен. Маргарита пинком выбила таблетки, так что они разлетелись по всей комнате и начала поносить торговцев наркотиками, на чем свет стоит.
Ругань студент переносил покорно, потому что, как ни странно, совершенно не ассоциировал себя с наркоторговцами. Но, когда Белка в праведном гневе заявила, что она немедленно позвонит отцу, а уж он-то прикроет их уголовную лавочку, заволновался, даже начал уговаривать не делать этого, чем распалил ее еще сильнее.
Маргарита выхватила из сумочки телефон и начала судорожно тыкать пальцем в клавиатуру. Она сидела на кровати, отвернувшись от Вити, даже спина ее выражала презрение и решительность. И Витя испугался. Не всемогущего папы, нет. Он испугался, что утром не сможет объяснить Боцману…
И тогда он одним движением набросил длинную цепь, служившую ручкой сумочки, на шею девушке и стал тянуть.
Маргарита выронила телефон, вцепилась в цепь и попыталась бороться, но студент был сильнее. Процесс удушения оказался неожиданно долгим.
Когда Маргарита затихла, Витя с трудом разжал занемевшие пальцы, в несколько глотков допил шампанское и выбежал из квартиры. Благо, что его дом был рядом – уже через пять минут он лежал под собственным одеялом и напряженно вслушивался в звуки просыпающегося города. Он ждал, что сейчас за ним придут.
Около десяти утра в дверь позвонили. Полумертвый от ужаса студент открыл. Но это оказались ребята Боцмана. Увидев его в относительном здравии, они успокоились, отпустили пару шуточек, списав внешний вид на бурно проведенную ночь.
Витя сказался больным и отказался ехать с ними на дачу, где уже была готова к работе лаборатория. В общем, никто сильно и не уговаривал – воскресенье, у всех
После обеда Витя все-таки заставил себя вернуться на квартиру. Ту самую, где…. Он начал с того, что исползал весь пол, собирая таблетки. Монотонная работа принесла почти философское успокоение. После таблеток он уже совершенно без мандража приступил к Белке – уложил ее на кровать, придал рукам геометрически правильное положение, поправил одежду. Потом огляделся и понял, что в квартире может быть слишком много его отпечатков – в общем, аналитический ум вернулся в полном объеме.
До двух часов ночи он тщательно вымывал, протирал и обезжиривал квартиру. Мусор, бокалы и бутылку упаковал в мешок. Туда же сначала хотел положить и сумочку Маргариты, но передумал в последний момент.
– Не понял… – удивился Глебов, – а где же тогда эта сумочка?
Вместо ответа студент пошарил рукой под диваном и к немалому изумлению Андрея вытащил отливающую золотом женскую сумочку. На метровой цепочке цвета все того же презренного металла.
– И ты… хранил ее? Но зачем?!
– Красивая, – потупившись, объяснил свой невероятно глупый поступок Витя.
Он начал говорить что-то еще, но ошарашенный Андрей уже не слушал. Он смотрел на сумочку как удав на кролика и думал, что только что студент вытащил из-под дивана не просто выигрышный билет – он вытащил джек-пот! Пусть и не для себя, а для Глебова. С таким вещественным доказательством он, Глебов, стопроцентно выйдет от любого следователя оправданным, даже если следователь – Рогулин…
– Что, что? – его внимание внезапно привлекли совершенно нелепые слова студента, – будь добр, повтори-ка еще раз…
Студент, явно обиженный невниманием повторил:
– Я попросил у нее прощения…
Глебов не поверил ушам:
– Ты? Прощения? У нее? Когда?!
– А я потом еще раз заходил… посмотреть – хорошо ли убрался.
– И что?
– Ничего, нормально убрался. Даже полы помыл в коридоре и на кухне.
– Да нет, я… тьфу ты, черт! Ну, простила она тебя?
Витя неопределенно качнул головой, пожав при этом одним плечом. Не до конца, стало быть, уверен!
– Блин, детский сад какой-то, – растерянно пробормотал Андрей. – Сначала убил. Потом у трупа прощения попросил. Витя, ты у психиатра на учете никогда не стоял? А? Странно, что мимо проскочил.
Он поднялся с колен, подцепил сумочку стволом револьвера и аккуратно положил ее на стол. Спросил не оборачиваясь:
– Телефон в доме есть?
– Нет, – с искренним сожалением ответил Витя, – обычный все не было денег поставить, а мобильник на даче сгорел…. Мне можно встать или я еще полежу?
– Да вставай, – рассеянно сказал Глебов, – даже можешь начать одеваться.
Студент обрадовался:
– Спасибо! А телефон в сумочке есть. Батарейка еще, наверное, не до конца разрядилась. Я не звонил, только эсэмэски читал, – он хрюкнул, – прикольно так… все ищут…