Прятки по-взрослому. Выживает умнейший
Шрифт:
– Отчего же, – укоризненно сказал Боцман, – тоже имеет право на жизнь. Глядишь, и вышел бы к какой-нибудь деревне…
– Ты сам сказал, что он москвич – откуда неместному знать про наши деревни в степи? А городскому прятаться лучше и привычнее в городе. В Чкалове его ловить надо. Да и стемнеет скоро, будем тут шарахаться без толку.
– Ладно, орлы, согласен, – подумав, ответил Боцман, – не на все сто, конечно, но и тут сидеть смысл невелик. Делаем так – возвращаемся в город и планомерно прочесываем все возможные места появления нашего дорогого друга – вокзалы, гостиницы, кинотеатры… что
– Бани, – несмело сказал кто-то.
Все засмеялись.
– Миня – ты молодец, – серьезно ответил Боцман. – Второй раз за сегодня радуешь – и глаза у тебя на месте, и с мозгами порядок. Конечно! Что ему стоит снять номер в сауне на всю ночь? Денег до черта, паспорт не спросят. Молодец. Буду за тобой наблюдать. А для начала – возьмешь пару ребят и лично объедешь все городские бани-сауны. Все! При нужде можете прямо в парные заходить. Фотографии друга у всех есть?
Блин, у них и фотографии мои есть! – удивился Глебов, а потом сообразил, что эксперт Виталик нащелкал его во всех ракурсах. Папарацци хренов!
– Только он на фотке без бороды, – проворчал кто-то из пацанов.
– Тебе-то что, Куцый? Ты же его живьем видал, – ответил Боцман. – Кстати, предупреждаю всех – клиента брать очень аккуратно и предельно тихо! Если чувствуете, что сами не сможете – неважно, что мешает – вызывайте подмогу. И учтите, что дядя стрелять умеет, на арапа его не возьмешь – сам свидетель. Так что ковбоев из себя не изображайте, чтобы вас как Куцего из дерьма вытаскивать не пришлось.
– А что – Куцый…
– Ничего. На хрена ты ментов покрошил? Ну, забрали бы вас в обезьянник, ну, нашли бы стволы – и что?! Я бы вас уже через час вытащил! А только для того, чтобы вычеркнуть твои данные из донесения, я столько ввалил бабла, что ты со мной вовек не расплатишься! И это – только начало! И учти, ковбой – менты хоть и пообещали о тебе забыть, но, если попадешься – пощады не жди! Не удивлюсь, если ты даже до обезьянника не доедешь…
– Никто же не видел!
– Как это – никто?! А наш дорогой друг? Кстати, судя по всему, он-то вас с Федосом ментам и стуканул. Что говорит о том, что дела необходимо всегда доводить до конца: грохнул ментов – разбей рацию, ловишь клиента – поймай, мать твою! Так что, тебе, Куцый, с твоим корефаном Федосом, отдельное поручение – остаетесь здесь и прочесываете дачный поселок. Заодно тут засаду учините – вдруг за чем-нибудь вернется. К примеру – за телефоном…. Заодно сведете с нашим другом свои личные счеты. Подождете до упора, если появится – постарайтесь взять живым. Не получится – завернете в тряпку – их тут много – и ко мне мухой. Все, орлы, задачи по городу поставлю на местах. Поехали.
Затопали многочисленные ноги и вскоре стихли. Теперь тишину нарушало лишь громкое обиженное сопение оставленных бандитов.
– Хоть бы на проческу дач отправились! – раздраженно подумал Глебов – занемела спина без опоры, да и в туалет уже сильно хотелось.
– Вечно я с тобой самый отстой выгребаю, – зло сказал один из оставшихся.
– Ты чего, Федос? Включи мозги, если они у тебя есть – да нам повезло!
– В чем это?! Сейчас опять муру всякую натреплешь…
– Сам смотри, – засмеялся Куцый, – пацаны сейчас весь город будут на уши ставить, рыться,
– В этой холодрыге?! Отдохнем?! Я тебе что – пингвин?
– Федос, ты не пингвин. Ты дятел. Да не дергайся, обидчивый! На стол глянь – видишь, лекарство от холода стоит? То-то! Дядя Саша пузырек засек сразу, как только в хату зашли. Все боялся, что Боцман захапает, но ему, видать, не до спиртного.
– Да, – вздохнул Федос, – это ж какие деньжищи москвачу достались, блин….
– Знаешь, что я тебе скажу, – вдруг перешел на шепот Куцый, – это еще неизвестно, кому они достались! Дядя ведь вполне сюда вернуться может…
– И что? Это же общак! Боцман верно сказал – окосеть не успеешь, не то что похмелиться – задницу на английский флаг порвут!
– Хороший ты пацан, Федос, – вздохнул Куцый, – но вот думать совершенно не обучен. Ну, вернем мы общак Боцману, он нам бонусом наградит – типа, по плечу похлопает и на флакон водки кинет. А если бабосики приныкать тщательно, да выждать с полгода, а? Я, пока по самолетной свалке лазили, такую нычку нашел – на ней стоять будешь и не заметишь! И в запой не уходить, слышишь, Федос! В Турцию по путевочке! А, Федос?!
– А дядя? С ним же Боцман поболтать хотел…
– Ну, ты и деревянный! Да кто ж его до Боцмана пустит?! Я? Или ты? Дядю валить надо, причем сразу – вдруг он и вправду снайпер. А Боцману скажем – хотели живьем, да он отстреливаться начал, пришлось валить. А можно и вообще сказать, что не приходил – река еще не замерзла, а сомов тоже кормить надо, – и Куцый зашелся кашляющим смехом.
– А если не придет?
– Придет, – уверенно сказал Куцый, – он сейчас где-то рядом залег и за хатой наблюдает. Я, конечно, не Чингачгук, и следы как индейцы читать не умею, но что из посадки на пустырь никто не выходил – зуб даю. Здесь он – на дачах. Ну, а если точно не придет, значит, нам не покатило.
– Проколемся, не дай бог…
– Языком не трещать попусту – тогда не проколемся! Федос, мы ж с тобой как братаны, сколько вместе пережили, а? Хорош пружинить, решайся!
Эти из-за денег и вправду могут часа три просидеть, раздраженно подумал Глебов. Он уже давно поочередно растирал заледеневшие ноги, стараясь, чтобы под ним не скрипнул хлипкий табурет. Утешало одно – фактор неожиданности по-любому на его стороне – стоит только откинуть ковер…
– Ладно, – наконец проворчал Федос, – только ты первый не проболтайся.
– Да что я – враг своему здоровью?! Давай-ка отметим наш уговор. Только стаканов что-то не видать, придется из горла.
Хрустнула скручиваемая пробка.
– И закусон тут козырный! Это тебе не магазинная хрень на голимом уксусе, это домашние огурчики, брат! Ну, за нашу везуху!
Послышались умелые глотки, сочный хруст огурцов.
– Только это…, – сказал Куцый между закуской, – ты дяде стреляй только в голову.
– Почему?
– Когда у чемодана ручка оторвалась, он куда деньги сунул? По карманам, за пазуху – куда смог. Понял? Выстрелишь в пузо и вместе с дядей продырявишь баксы, а такие никто не возьмет…. Так что лупи строго в глаз, как белку, – он снова захохотал.