Прятки. Я тебя нашел

Анишкина Зоя

Она здесь, живая, в моих руках!

– Ада, Боже, Адалина! Успел, живая! Больше не отпущу. Ты поняла меня, босячка? Ни за что на свете никуда от меня не денешься. Бедовая моя…

Поднял взгляд, встретившись с голубыми глазами. Теперь между мной и прокурором никто не стоял… Настало время расплаты.

* * *

– Я сейчас…

Поставил ее на пол и буквально отцепил от себя. Даже снизу было видно, как побледнел этот подлец и попятился. Но я быстрее, я догоню его.

Уже

представлял, как всаживаю свой кулак в его лицо, предвкушал хруст костей и вой побитой собаки. Сейчас я доберусь до него.

– Стой, Макс, нет! Надо выбираться!

Ее голос дрожал, но был на удивление твёрдым. Она вцепилась в мою футболку, а я понял, что девушка все ещё обнажена. Но не хотел терять времени.

– Ада, я могу решить этот вопрос раз и навсегда, он сдохнет!

– Тебе не дадут. Неужели ты не понял? Не оставляй меня здесь одну. Я не хочу больше оставаться одна!

Каждое слово давалось ей с трудом, словно она выдавливала это признание, бледнея и краснея. Такое ощущение, что Ада в принципе никогда никому такого не говорила.

Я окунулся в ее невероятно родные аквамариновые глаза. А ведь она права. Я мог столкнуться с ним за это время десятки раз, но нами словно управляли извне.

– Тогда с чего ты решила, что он отпустит?

Я спросил это тихо-тихо, а потом стащил с себя футболку, надевая ее на девушку. Она смотрелась в ней невероятно женственно и сексуально.

– Потому что мы правда не знаем, где Ева. Я потом объясню.

Девушка вложила в свою крохотную ладонь мою и потянула к выходу. Проверить ее теорию можно было одним способом: довериться.

В такие моменты меня ломало почище, чем от температуры за сорок. Потому что она просила слишком много с одной стороны. Бросить поданного на блюдечке прокурора, вот так просто отпустить его?

Он же столько страданий ей принёс, жизнь испортил, он избил ее и хотел сделать своей игрушкой. А она вот так просто просит его отпустить? Бросил взгляд наверх.

Естественно, этот урод уже исчез, впрочем, как и голос распорядителя. Они оба словно растворились, и непонятно, что за игру они вели, что их связывало.

Неужели эта история действительно нас с Адой больше не касается? Она потянула меня к комнатке сбоку, я повиновался. Только девушка дрожала, как осиновый лист на ветру.

Не выдержал и подхватил ее на руки, прижимая к себе. Понёс туда, куда она показывала. Ада доверчиво прильнула к моей обнаженной груди, а руками обвила шею.

Когда это все закончится, я подарю ей нормальную жизнь. Когда мы со всем справимся, все наладится, и она больше не будет бояться. Внезапно ощутил почти болезненную потребность защитить ее, попробовать на вкус жизнь с этой девушкой.

Никогда ничего подобного не испытывал и не знал, как это выразить. Я хотел, чтобы она была счастлива, хотел, чтобы у неё глаза

горели, а на устах расцветала улыбка.

Зарекаться про любовь до гроба не стал бы, неизвестно, как жизнь обернётся, но попробовать хотелось. С ней хотелось. Именно с Адалиной, чтобы узнать, какая она на самом деле, когда не сжимается от страха, как дикий зверёк.

Я нёс ее через подсобные комнаты и коридоры к выходу. Через боковую дверь мы выбрались наружу. Воздух был такой свежий…

Она всхлипнула, и я удивленно посмотрел в аквамариновые глаза, наполненные слезами. Девушка прошептала:

– Просто так хорошо дышать полной грудью, без смрада этого…

И снова я скорее на интуитивном уровне понял, о чем она. О том, что если нам дали выйти, то и дальше, скорее всего, путь чист. Поэтому я спешно понёс ее на парковку.

К удивлению, она была заставлена автомобилями под завязку. Модными и блестящими, словно тут выставка какая. Выбор пал на новенькую иномарку, и тут я уверовал в то, что Ада если не провидица, то точно очень проницательная девушка.

– Что-то случилось?

Даже не заметил, как застыл. Потому что увиденное поразило до глубины души. Я совершенно ничего не понимал. Это невозможно! Прохрипел:

– Тут ключи, в каждой машине лежат ключи и пакет то ли с документами, то ли с деньгами.

Посмотрел в ее лицо, и девушка горько усмехнулась. Она заерзала, и я опустил ее на землю. Я правда ничего не понимал. Но, судя по всему, это касалось только меня.

Она подошла к машине и резко повернула голову в сторону особняка. Я проследил за ее взглядом. Там, в окне первого этажа, мы увидели силуэт высокого худого мужчины.

А со второго этажа взглядом нас сверлил обезображенный прокурор. Он скалился и наверняка с радостью бы выбил окна и прибил нас на месте. А если бы имел оружие…

– Он отпустил нас, Макс. Дай мне время, и я объясню почему. Считай, что мы выиграли. Победили в прятках, нашли друг друга. Он больше нас не потревожит. Ты же веришь мне?

Она спрашивала это хриплым неуверенным голосом, словно больше всего на свете боялась не тех, кто остался за спиной, а моего отрицательного ответа. Но я кивнул, хотя, признаюсь, это было непросто.

– Тогда поехали. Я знаю, что Гродный – твой дом, но сейчас я больше всего на свете хочу к морю.

Никогда не думал, что такое случится, но я был с ней согласен.

Эпилог. Макс

Она сидела на берегу, такая красивая. На секунду я выпал из реальности, где брат исчез, а лучшие друзья перманентно находились в смертельной опасности.

Подхватил плед и накрыл ее хрупкое тело. Она признательно улыбнулась, все ещё смущаясь. Казалось, она вся теперь состоит из сомнений. Это немного раздражало, но я старался принять тот факт, что девочка стала такой не от хорошей жизни.