Прыгнуть выше себя (издание 1990 г.)

Росоховатский Игорь Маркович

— Мы тебя давно ожидаем в здешних краях, — жмурясь от ярких лучей, говорит безгубый с родинкой. — Требуется твоя помощь, сын Миклухи Маклая. Поможешь странникам?

— Отчего не помочь? — солидно соглашается Петя, очень довольный, что его правила игры приняты. — А что от меня требуется?

— Наш старший брат Робинзон несколько рассеян, — докладывает безгубый. — Уходя из кубрика, дверь захлопнул, а ключ забыл внутри. Наши руки не достают до оконного шпингалета. Тебе же, умелец, при твоих габаритах ничего не стоит пролезть в форточку и открыть нам шлюзы.

—

Это точно, сын Маклака, рассеянность меня погубит, забываю, у кого таган увел, — одобрительно смеется бородатый и, подмигивая товарищу, басит: — Уж ты, Штырь, загнешь так загнешь.

— Меня зовут капитан Штырь, а его — боцман Робинзон, — спешит представиться безгубый. — А тебя, сын безвременно покинувшего этот мир Миклухи Маклая, мы будем звать просто — сын.

— Сын Миклухо-Маклая, — строго произносит Петя, и капитан Штырь соглашается:

— Как прикажешь. Но если когда и сократим малость, не прогневайся.

— И не побей нас ненароком! — хохочет Робинзон, и его толстые губы изгибаются в букву "О". — А покедова, — давясь смехом, продолжает он, — айда к хавире!

— К хавире — это по-гвинейски "к замку", — вставляет безгубый, вызвав новый взрыв хохота у Робинзона.

Боцман идет за ними, утирая слезы и повторяя:

— К замку, черт бы тебя задрал, Штырь, не башка у тебя — прожектор, к замку!

Петя тотчас представляет себе серый замок с остроконечными башнями и узкими бойницами. Замок защищают солдаты короля и гвардейцы кардинала. Посты расставлены так, что и мышь не проникнет.

Но штаб восставших посылает в замок революционеров.

Их хватают одного за другим, расстреливают у стены, которая постепенно становится красной от крови. И тогда комиссар подзывает к себе худенького мальчика, с волосами цвета сухой соломы, и спрашивает: "Петр Шевелев, ты — последняя наша надежда, пойдешь?" — мальчик кивает, берет пакет с печатями, самодельный лук, стрелы и волшебный свисток. Он пускает стрелу с привязанной к ней тонкой веревкой. Стрела застревает в узкой щели, мальчик пробует, крепко ли держит веревка, и взбирается по ней на стену. Но в замке его ждет засада, солдаты и жандармы окружают Петю. Тогда он подносит к губам свисток и становится невидимым. Пробирается в башню и…

— Эй, сын Маклая, о чем задумался?

Видение замка тотчас исчезает, будто порыв ветра развеял мираж. Перед ним — зеленый справный забор. Капитан Штырь открывает калитку, кивает Робинзону: закроешь и покараулишь, — а сам ведет Петю по гравийной дорожке к двухэтажному аккуратному коттеджику.

Нагибается, подставив спину и сложив руки лодочкой для удобства:

— На коня, сын Миклухи Маклая, ногу в стремя! С моей спины достанешь до форточки.

Петя ставит ногу ему в ладони, легко взбирается на спину. Форточка открыта, он подтягивается на руках, ловко, как ящерица, влезает в нее до половины туловища. Штырь подхватывает снизу, приподнимает, шепчет:

— Открывай шпингалеты.

Окно распахивается с легким стуком. Штырь, ухватившись за подоконник, впрыгивает в комнату. Опытным

взглядом обшаривает комнату, предлагает Пете:

— Задание выполнил. Молодец! Теперь можешь поиграть в саду. Вон видишь гамак?

— А вы? — спрашивает Петя.

— Соберу вещички боцмана Робинзона. Он ведь собирается уезжать, разве тебе не сообщили?

— Нет, — говорит мальчик.

— Забыли, — с досадой молвит "капитан". — Ну, ничего, играй!

— А боцман Робинзон? Он не будет собирать свои вещи?

— Это я сделаю лучше него. Такой у нас порядок. Иди на вахту в гамак, сын Маклая.

— Можно, я босиком?

— Можно, можно, у нас все можно, не то что у твоих нудных родителей. Представляю, как они квохчут: того нельзя, этого нельзя, будь паинькой…

Петя мигом разувается, берет ботинки в руки, чувствуя ногами теплую землю и щекотание травы, взвизгивает от удовольствия и вприпрыжку бежит к гамаку, с разбегу вскакивает в него и начинает раскачиваться. Выше и выше. Небо, разлинованное ветками, то летит навстречу, то стремительно отдаляется. Раз-два, раз-два, навстречу буре. Капитан Штырь, пожалуйте на мостик, боцман Робинзон, как закрепили паруса? Вас спрашивает сам адмирал эскадры, прославленный сын Миклухо-Маклая.

Вдали маячит берег неизвестного острова. На острове живут разбойники и людоеды. Они подкарауливают неосторожных путешественников и продают их в рабство. Адмирал приказывает своим верным пристать к берегу…

— Эй, сын Маклака, а, сын Маклака! Заложило тебе, шкет?

Боцман Робинзон больно ухватывает Петю за плечо, другой лапищей останавливая гамак.

— Обращайтесь по форме, боцман! — еще не выйдя из роли, командует Петя.

— Щас врежу по форме! Соображать внутри себя надо… — "Боцман" спохватывается. — Слушай сюда, сын Маклака. Шел бы ты к воротам да постоял заместо меня на цинке, а я в хавиру гляну. А то Штырь сховает самолучшие цацки, ей-бо!

— На каком цинке? Там просто дорожка и плиты… — теряется Петя.

— Ну, на посту, на вахте. Это по-морскому промеж себя которые говорят — цинк.

— А что мне там делать?

— Который будет итить, шумни нам. Иди, я мигом.

Пожав плечами, Петя неохотно вылезает из гамака, надевает и наскоро зашнуровывает ботинки, спешит к забору, уже видя себя в матросской робе с автоматом в руках. Не успевает он дойти до калитки, как она открывается, и во двор входит высокий, худой, весь вытянутый в длину мужчина. Он с удивлением уставляется на Петю.

— Что ты здесь делаешь, мальчик?

— Я в гостях у боцмана Робинзона. А вам кого?

— Мне? Да ведь это моя-а-а!.. — Длинный захлебывается криком: выброшенный кулак Робинзона попадает ему в живот и словно ломает пополам. Схватившись за живот обеими, руками, человек падает, но тут же вскакивает и кричит пронзительно: — Люди-и!..

Вторым ударом Робинзон сваливает длинного, тот сучит ногами, и тогда "боцман" для верности припечатывает его тяжелым ботинком. У длинного изо рта хлестнула кровь, он хрипит, дергается и затихает…