Прыжок барса
Шрифт:
– Ничего. Видимо это совсем не касается моих обязанностей.
– Не воспринимай свое положение, как обязанность. По большому счету, решение меня защищать - твое решение. Понимаю, Тиамит подогрел твои устремления, но ты для меня - друг. За эти дни я успокоилась. Нет здесь опасности, которую мы ожидали. Бродить за мной по городу постоянно нет необходимости. Как ты относишься к тому, что я поручу тебе разведку окрестностей. Мы не просчитывали стратегию ухода из города, поведение в случае экстренных ситуаций. У тебя всегда хорошо получалось продумывать
– Ты решила уступить, - заключил он.
– Да. Если он хочет быть в курсе всех моих дел, я ему это позволю. Не хочу, чтобы он укрепился в мысли, что я от него отдаляюсь. Он всегда был хорошим союзником.
– Хорошо. Я сделаю как ты скажешь, - он помолчал.
– Тебе эта ситуация что-то напоминает?
– Да. Вердану. Мое первое задание на службе в Галактисе. Визит к гадалке. Тогда гадалка поняла, что со мной что-то не так. У предсказателей особенность подмечать такие вещи.
– Опасаешься, что она тебя разоблачит?
– Каким образом? Из-за нашей неопытности Эфроим и его семья уже думают о нас на свой лад. Не думаю, что визит прорицательницы что-то изменит, будет больше домыслов. Я прошу предсказания не своего будущего.
Эл нравилось говорить с ним, нравилось, что он начинал чем-то интересоваться, задавал вопросы, делился впечатлением. Дмитрий сделал первые шаги к выходу из замкнутого состояния. Ему было трудно, но он осознанно шел на эту жертву. Ему все еще хотелось одиночества, покоя, не хотелось вникать в заботы окружающих. Сначала он выбрал позицию пассивного наблюдателя, но эти пару дней, Эл снова начала ощущать на себе не просто его внимание, в ту теплую заботу, которой он окружал ее прежде. У енго повились на это силы. С тех пор, как он покинул остров прошло примерно три месяца. Прогресс был заметен. Он мог не выходить утром, не участвовать в разговоре с Никой и Эфроимом, но помнил, что имеет влияние на Нику, и помог Эл свести разговор к минимуму. Это был добрый жест с его стороны.
Сейчас он намеревался присутствовать на сеансе прорицания.
Им пришлось ждать. В сопровождении мужчины, юноши и молодой женщины, появилась пожилая женщина, довольно крупная, в просторных одеждах на египетский манер. Она держала в руке веер в виде лепестка с перьями и помахивала им. Ее наряд отличало обилие украшений.
Эфроим прибежал во двор и почтительно поклонился всем гостям. Потом поманил жестом Елену. Пока она подходила к группе гостей, Эфроим объяснял причину ее присутствия. Женщина спокойным, бесстрастным взглядом осмотрела ее и Деметрия.
А потом их допустили туда, куда прежде не водили гостей. Это было семейное святилище. Находилось оно в глубине еще одного маленького дворика. В эти помещения, никто из команды Эл раньше не был допущен. Это было место с семейным алтарем.
– Сначала ты, Эфроим, - сказала женщина указывая на хозяина.
Она взяла у своего юного помощника какой-то сверток, и они с Эфроимом скрылись за тяжелой занавеской,
За занавеской слышалось какое-то бренчание, низкие ноты голоса Эфроима и еще более тихий женский голос.
Эл сообразила, что их даже не представили. Зная, что Дмитрий слышит разговоры за занавесом, она стала осматривать дворик. Тут был маленький водоем с рыбами и тритонами, несколько высоких насыпей, похожих на клумбы, на них были высажены растения. Некоторые уже выбросили бутоны и собирались цвести. Эл вспомнила о времени, о холодном утре под Москвой, о перемене дат, ошибке в расчетах, жизненной перемене, которую спровоцировала она сама
Промежуток их относительно спокойной жизни оказался слишком коротким.
Из-за занавески слышалось усилившееся постукивание и бормотание, просочился запах благовоний и дыма.
Все оставшиеся во дворе стояли почти не шевелясь. Эл обратила внимание, что головой из стороны в сторону вертит она одна, остальные сосредоточенно молчат и ждут терпеливо.
Действо длилось довольно долго. Потом занавес поднялся и наружу вышел Эфроим. Вид у него был очень отрешенный, взгляд туманным, скорее пьяным. Его загорелое лицо приобрело сероватый оттенок. Мужчина поддержал его, когда Эфроима качнуло.
Но теперь настала очередь Эл. Все тот же мужчина, спутник женщины, скорее всего родственник, сделал твердый жест рукой, указав ей на проем двери. Он придержал занавес, чтобы она вошла.
– И другой, - раздалось из сумрака.
Дмитрий последовал за Эл.
В комнате висела дымка, воздух был пропитан тяжелой смесью запахов. Женщина властным жестом указала Эл на место перед собой, а Дмитрию - слева от Эл поодаль.
Они сели.
Без вступления женщина попыталась схватить Эл за запястье. Эл резко отдернула руку.
Она успела осмотреться. В комнате был устроен алтарь со статуэтками, горело несколько лампад. Они чадили, но запах горящего масла был бы не таким резким по сравнению с запахом благовоний. Оставалось догадываться, что могло так пахнуть. На циновке между ними стояла большая медная чаша, в ней что-то жгли, запах шел оттуда.
Женщина больше не делала попыток схватить Эл за руки.
Она что-то пробормотала на непонятном языке и изменила позу. Она села иначе, подобрав под себя одну ногу, а другую согнула в колене и прижала к груди. Подол ее одежды был испачкан сажей.
Потом она провела рукой по краю медной чаши. И вдруг схватила Эл за шею так ловко, что та не успела увернуться. Она сбросила с головы Эл платок и выпачканным сажей большим пальцем свободной руки провела по лбу Эл. Потом женщина отпустила ее, взяла в руки пучок травы и зажгла его, он занялся факелом, она бросила его в чашу. Туда же она швырнула еще что-то. Клубы дыма взметнулись к потолку и устремились к маленькой отдушине. Эл проследила за ними глазами. Глаза стало щипать. Эл сглотнула.