Прыжок барса
Шрифт:
– Капитан тебе лучший катер отписал, так что с техникой у тебя возни не будет. Удачи. Груз проверь перед вылетом, летишь строго по карте полета, - завершила инструкции Эл и перестала обращать на нее внимание.
Ника надела костюм, влезла в свой катер и замерла, созерцая панели управления. Ника поверила, что появление Эл прикончит ее идиллию. Эл всегда ей доверяла, откуда появился этот приступ подозрительности и недоверия? Она перенервничала из-за Дмитрия, иного объяснения не было.
На погрузку высыпал весь экипаж, процесс сильно отличался от порядков
Настроение снова стало хорошим. Ника старалась очень тщательно выполнять поручение. Она поняла, что согласилась на трудную работу. Плутон оказался коварен для пилота, а уж для нее, с ее минимальным опытом, пилотирование стало изнурительным. Как она не старалась выполнить все правильно, предугадать все мелочи она не могла. Ее не страховали, Ника оказалась предоставленной сама себе, плохая связь с кораблем не позволяла корректировать карту. На третьем рейсе она промахнулась мимо посадочного пирса, к счастью система сама развернула катер так, чтобы он сел в аварийной зоне. Плутонианский диспетчер сделал замечание сострадательным тоном, от которого Ника вжалась в кресло и бросила управление, лучше бы он ее грубо выругал, потом он еще и снисходительно извился, когда ему стало известно, что пилот очень молодой и неопытный. Диспетчер пожелал Нике быть осторожной, что прозвучало унизительно. Она не подала голоса. Она выждала отзыва на корабль, замешкалась и вместо четырех рейсов сделала три, кто-то забрал за нее последнюю партию груза.
Ника от усталости разревелась в кабине, едва села. Поплакать всегда помогало. Солоноватый привкус во рту, пелена в глазах от слез и перегрузок смазали все хорошие впечатления. Она переоценила свои возможности.
На крыло ее катера подскочила взволнованная Эл, с откинутым щитком шлема, махнула ей, чтобы Ника открыла купол. Эл свесилась в кабину и потрясла Нику за плечо.
– Ну, как? Не стошнило?
– Нет, - сказала девочка, нервно сдирая с головы шлем.
– Как тебе полет в живую на переменной гравитации? Не симулятор. Швырнуло?
– Еще как, - фыркнула Ника.
Эл присела на край открытого створа кабины, сняла шлем и потрепала свои волосы.
– Я двигатель спалила. Черт!
– сетовала она.
– А Дмитрий где?
– встревожилась Ника.
– Где-то на подлете. Он твой груз забрасывает. Уф-ф...
К ним залез еще пилот.
– Поломка?
– спросил он у Эл.
– Не у нее, у меня, - угрюмо согласилась она.
– Капризная была машина, этот ваш катер, командор, - покивал пилот.
– Заменить бы его совсем. Разгрузились хорошо, капитан просил благодарить. Девчуха, а ты молодец, думал двух рейсов не протянешь. Не тошнит?
Ника посмотрела на него с удивлением и кивнула.
Он посмотрел на Нику с сочувствием и заметил Эл:
– Ей бы помочь выбраться.
– Она еще не поняла, что все закончилось, - пошутила Эл.
– Вот что. Раз мы сэкономили время на разгрузке, расчехлите
– Рассчитываете, что герою войны двигатель подарят?
– засмеялся пилот.
– Нет. Я его на поломанный поменяю. Помогите снять, чтоб там не возится.
Они вместе спрыгнули на пирс, оставив Нику в покое.
Покой ей был необходим. Полет стал нервным предприятием, испытанием ее навыкам и самолюбию. Шуточки пилотов о том, что после трудных полетов хочется целовать пирс, не показались глупостью. Если бы не карта полета и интеллект этого катера, она разбилась бы.
Ника просидела в катере долго, ее не привлек погрузчик, на который снимали поврежденный двигатель, не заметила Ника отлета Эл.
Ее дернуло что-то, хлестнуло, и тогда она бессознательно выбралась из кресла. Очнулась она в тот момент, когда едва брела к устало шагавшему по пирсу Дмитрию. Он посмотрел вопросительно, но не равнодушно.
– Я чуть не разбилась, - выдохнула она. Ей хотелось обнять его, прижаться, ощутить защиту. Как трудно.
Дмитрий дернул бровями.
– Не мудрено при такой обстановке. Эл как?
– Двигатель сгорел.
– Левый?
– Я не знаю.
– И как это ты нос свой любопытный не сунула? Плохо? Посиди где-нибудь, тебя шатает, но не ложись, можно лечь только в капсулу, - он говорил так просто и спокойно.
Ника смотрела в его осунувшееся лицо, взгляд усталый. А он не отстриг свой хвостик, пилотам запрещались длинные волосы. Значит, ничего такого не планировалось?
– Не тушуйся ты. Ты все хорошо сделала. С чего ты взяла, что тебе кто-то будет пенять. Не Космофлот. Без нас один пилот на пятнадцать рейсов умотался бы до полусмерти. Двое бортовых суток бы летал с перерывами. Кроме "спасибо" ты ничего не услышишь.
Он говорил с ней?
– Ты понимаешь?
– очнулась она.
– Ты со мной говоришь?
Дмитрий в ответ опять шевельнул бровью.
– Пройдет, - сказал он и пошел к выходу.
– А Эл за двигателем полетела, - сообщила Ника ему в спину.
– А могло быть по-другому?
– издали услышала она.
У Эл поломка, он и бровью не повел. Ника хмыкнула. К ней постепенно возвращалось самообладание. Она с трудом стояла, пол все еще вибрировал и ходил ходуном. Она добралась до места, где они поселились, и рухнула на постель Эл вопреки предупреждению. Добраться до медицинского отсека Ника даже не подумала.
Сон был тяжелым, ее мутило, снилось, что она не может сесть, что ее чем-то придавило. Кто-то тормошил ее, горьковато пряный вкус во рту и желудок неприятно обожгло. Она очнулась в поту на руках у Эл.
– Глотай еще. Ничего, малыш. Бывает хуже. Это Плутон так действует.
Эл салфеткой вытирала ей лицо.
– Мне так плохо, - проныла Ника.
– Мерещится.
– У нее галлюцинации, - услышала она сквозь шум в ушах незнакомый голос.
– Может, поместим ее в медкапсулу?