Прыжок через пропасть
Шрифт:
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Себастьян сидел в приемном покое и ждал, когда ему скажут, что с Марианной. И что с их будущим ребенком.
Как он мог допустить это? Да, он хотел избежать столкновения с пьяным водителем. Тот врезался в столб и со страшным скрежетом развернулся посреди дороги. Себастьян ушел от него, но Марианна ударилась и потеряла сознание.
Прошлое ворвалось в настоящее. Все переплелось так тесно, что Себастьян не мог отделить одно от другого. Как будто вчера он вез Марианну по горной дороге
Он никак не мог понять, почему доктор пригласила его в какой-то закуток, в котором он постоянно натыкался на какие-то железки. Шум приемного покоя резал ему уши. Старушка в инвалидной коляске разражалась жалобами каждый раз, когда мимо нее проходила сестра. Девочка-подросток тихо плакала, разговаривая по сотовому телефону. Время от времени раздавался топот бригады, сопровождавшей нового пациента на каталке.
Сколько ему еще тут ждать? Он пнул ножку стола и бросил взгляд на свои туфли. Эту пару бывшая жена подарила ему на Рождество. Те туфли, в которых он был с утра, остались у кровати Марианны.
Он не позволял себе даже думать о том, как обстоят дела у его брата. Кто-то должен принести хорошие новости. Эта полоса скоро закончится…
Дверь в приемный покой распахнулась, и к толпе ожидающих прибавилась группа людей в праздничной одежде. Это были его родные — мама и Мэтью с Эшли. Они приехали прямо с вечеринки, и им было не до переодеваний — сначала известие о Кайле, потом звонок Себастьяна.
Он положил матери руку на плечо.
— Как Кайл? Что-нибудь новое удалось узнать?
Мэтью покачал головой.
— Пока ничего. Генерал остался на парковке, звонит из автомобиля. Поднимает свои связи. А Джон дежурит на телефоне дома.
Себастьян тяжело вздохнул, утешаясь мыслью, что отсутствие новостей лучше, чем плохие новости. У мамы, наверное, душа разрывается. Ее платье и прическа были очень элегантны — как для фотосессии. А на ноги она нацепила резиновые садовые боты — так торопилась в больницу…
— Мам, тебе не стоило приезжать сюда, — он легонько потрепал ее по плечу, — тебе и так хватит волнений в эту ночь.
— Ты тоже мой сын, и я за всех вас одинаково волнуюсь. Каждый ребенок дорог матери не меньше другого, — она поцеловала его в щеку.
Тени под глазами Джинджер выдавали ее состояние.
— Я в полном порядке, мама. Сейчас обследуют Марианну… — «и нашего будущего ребенка», — прибавил он про себя.
Она взяла его за руку и вгляделась в лицо сына.
— Ты сказал по телефону, что ты с Марианной, но не сказал, что случилось.
— Я резко повернул, чтобы разъехаться с пьяным водителем, и Марианна ударилась головой о стекло.
— Сынок, я даже не пытаюсь разобраться, что происходит между вами. Я только радуюсь, что вы оба живы.
Себастьян и сам не очень хорошо понимал, что происходит между
— Спасибо за то, что приехали. Но сейчас, мама, тебе лучше вернуться домой.
Она потрепала его по щеке.
— Из всех моих детей только ты один, Себастьян, знаешь боль родительского сердца.
Сначала у него мелькнула безумная мысль — Джинджер каким-то образом догадалась о беременности Марианны! Но тут же он понял, что она имеет в виду их приемную дочь Софи. Себастьян похолодел. Все близкие, кроме Марианны, старательно избегали упоминать при нем имя девочки, которую он утратил. Если это случалось, он обрывал разговор и замолкал. То, что Джинджер заговорила о ней, означало только одно — она перенесла такое потрясение, что общепринятые правила сейчас для нее ничего не значат. Он молча стоял и слушал мать.
— Даже зная, что с Софи все в порядке, очень трудно не беспокоиться о ней. Мы никогда не бываем спокойны, если не видим своих детей. Вы с Марианной так много перенесли за последние два месяца…
Себастьян мрачно подумал: если его мать считает, что все их беды обострились в последние месяцы, то это означает только то, что они хорошо скрывали свои переживания даже от самых близких. Их отчуждение началось давно, и развод только подвел черту под разрушительным процессом, который длился никак не меньше двух лет.
— Ты слышал, что я сказала, Себастьян? — встревоженный голос матери вернул Себастьяна в холодную белизну больничного помещения.
— Да, мама, конечно, — поторопился он с ответом, от души надеясь, что не согласился на что-нибудь невыносимое.
Мэтью тронул мать за локоть.
— Теперь ты своими глазами убедилась, что с ним все в порядке. Теперь можно ехать домой.
Дверь открылась, Себастьян живо вскочил на ноги. В это мгновение он забыл о присутствии своей семьи. Доктор Коэн приближалась деловитой походкой, ее красные очки, как всегда, свисали на цепочке с шеи.
— Мистер Лэндис, Марианна пришла в себя. Судя по всем признакам, с ней и с ребенком все в порядке.
Он сел в кресло — ноги вдруг отказались держать его.
— Когда я смогу забрать ее?
— Через несколько минут. Она оденется и выйдет. Но ночью надо контролировать ее сон — из-за ушиба, — доктор с участием похлопала его по руке. — Сейчас вы получите их обоих — и маму и ребенка.
— Спасибо, доктор Коэн. Я очень ценю, что вы сразу же приехали в больницу.
Здешний доктор утверждал, что они вполне справятся с травмой Марианны своими силами. Но перепуганный Себастьян настоял, чтобы вызвали доктора Коэн.
Дверь за доктором Коэн закрылась, Себастьян повернулся — и увидел, что вся его семья смотрит на него изумленно распахнутыми глазами. Даже генерал подоспел как раз вовремя, чтобы услышать все до последнего слова. Вот черт! Он так нервничал из-за состояния Марианны, что совсем забыл о родственниках.
— Ребенок? — прошептала Джинджер и улыбнулась сквозь слезы.