Прыжок Рэддла
Шрифт:
Николай ощутил, как холодный пот выступил на его лбу. Он перечитал этот абзац несколько раз, пытаясь осмыслить чудовищный масштаб происходящего.
— Значит, все так и задумано? Люди теряют разум, уступая место новым видам? — прохрипел он, с трудом выдавливая из себя слова.
— Не только еноты, — покачала головой Анна. — Нескольким видам предстоит эволюционный скачок — вороны, дельфины, осьминоги, некоторые приматы. Это не просто замена людей, а формирование целой экосистемы разумных видов, каждый со своим способом мышления.
—
— Именно, — кивнула Анна. — Это радикально отличается от нашей антропоцентрической модели. Возможно, в этом и заключается "эволюционный тупик", о котором говорят создатели механизма — однообразие разумной жизни.
— Анна… Что нам делать?! — с отчаянием воскликнул Николай. — Миллионы людей обречены!
Его глаза лихорадочно блестели, а руки дрожали. Анна подошла и положила руку ему на плечо, стараясь утешить.
— Текст дает нам третий путь, — тихо сказала она. — Тот, о котором говорил Рэддл. Принять неизбежность перехода, но сохранить ядро человеческих знаний и культуры. Стать Хранителями Памяти для будущих разумных существ.
— Я не могу просто сдаться, — покачал головой Николай. — Должен быть способ хотя бы замедлить процесс, дать людям время подготовиться.
— Николай, — мягко сказала Анна, беря его руки в свои, — иногда величайшая храбрость — это принять неизбежное и найти лучший путь вперед.
Она помолчала, а затем продолжила:
— Подумай о библиотеке Александрии. С ней исчезли бесценные знания древнего мира. Что, если мы можем сохранить не только информацию, но и понимание, мудрость, накопленные человечеством? Передать их новым носителям разума, чтобы они продолжили наш путь, хоть и в иной форме?
Эта перспектива, хоть и горькая, зажгла в глазах Николая искру интереса. Не спасение человечества в привычном понимании, но сохранение его наследия, его духа.
Николай в задумчивости подошел к иллюминатору. На фоне черного космоса вырисовывалась величественная Земля — голубой шар, окутанный тонкой пленкой атмосферы. Такая хрупкая и одновременно такая живучая.
— Знаешь, что самое парадоксальное? — тихо произнес он. — Меня всегда интересовала возможность встречи с иными формами разума. Я мечтал о первом контакте, о том, как мы обменяемся знаниями с инопланетной цивилизацией. И вот теперь этот контакт происходит — но не так, как я представлял. Другой разум рождается прямо здесь, рядом с нами, из известных нам видов. И мы… мы уступаем им место.
— Это не конец, а трансформация, — подошла к нему Анна. — Даже если человечество утратит свое доминирующее положение, наш вклад в историю разума не исчезнет.
Николай повернулся к ней, и в его глазах появилась новая решимость:
— Тогда надо действовать. Если мы не можем остановить процесс, мы должны сделать все, чтобы человеческое наследие было сохранено в максимально полном виде. Передать эстафету, а не просто угаснуть.
—
— С каталогизации всех доступных нам знаний. На базе есть огромная цифровая библиотека. Нужно структурировать эту информацию, выделить ключевые аспекты науки, культуры, философии. Создать своего рода учебник человечества для новых разумных видов.
— А для этого нам понадобится команда, — кивнула Анна. — Люди, способные отобрать самое важное из каждой области.
— И криокамеры, — добавил Николай. — Рэддл сказал, что в стазисе процесс не действует. Мы можем сохранить некоторых людей в неизменном состоянии, чтобы однажды, возможно, они могли стать живыми учителями для новой эры разумных существ.
Пока они обсуждали детали плана, на базе произошло еще несколько технических сбоев — на мгновение пропало электричество, затем вышла из строя система очистки воздуха. Словно невидимая рука ускоряла процесс деградации инфраструктуры вместе с деградацией человеческого разума.
— Времени все меньше, — встревоженно заметила Анна. — Нужно поговорить с Ивановым. Его авторитет поможет нам собрать нужную команду без лишних вопросов.
Директор базы встретил их в своем кабинете. Усталое лицо, потухший взгляд — казалось, он постарел на десять лет за последнюю неделю. Но когда Николай и Анна изложили свой план, в его глазах появилась искра надежды.
— Это… амбициозно, — сказал он, выслушав их. — И, возможно, единственный разумный выход. Я замечаю, как меняются люди вокруг. Техники забывают элементарные вещи, ученые не могут провести простейшие расчеты. Мы действительно теряем то, что делает нас людьми.
Он встал и подошел к своему рабочему столу, на котором лежала старая бумажная фотография — панорама Земли, снятая с лунной орбиты.
— Я всегда считал, что наша миссия здесь — расширить границы человеческого присутствия во Вселенной. Теперь вижу, что миссия иная — сохранить самую суть человечества в новой форме. Уйти достойно, оставив наследство тем, кто придет после нас.
Иванов повернулся к ним:
— У нас десять криокамер. Нужно выбрать кандидатов. Не просто умнейших — тех, кто способен стать учителями, наставниками для новых форм разума. Людей с открытым мышлением, готовых принять радикально иные перспективы.
— И с разнообразными знаниями, — добавил Николай. — Физики, биологи, историки, философы, инженеры, медики… Нам нужно сохранить максимально широкий спектр человеческого опыта.
— И, конечно, материал для регенерации человеческого вида, — вмешалась Анна. — Генетические образцы, базы данных ДНК, репродуктивные технологии. Возможно, когда-нибудь, в отдаленном будущем, полноценный человеческий разум сможет вернуться в этот мир.
— Хранилище начнем создавать немедленно, — решительно произнес Иванов. — Николай, Анна, вы будете курировать проект. Я дам вам всю необходимую поддержку и полномочия.