Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги
Шрифт:
Вектор попытался возразить ей, но Морн не стала его слушать. Очередная волна боли прояснила ее ум. Жалоба поврежденных костей настраивала мозг на честность и точность.
– Я ищу лучшее решение. Но полиция имеет ту же проблему. Запрет иммунных исследований «Интертеха» был фактом саморазрушения. За ним последовала отправка Энгуса под контролем Майлса Тэвернера.
Именно это действие повлекло за собой вторжение «Затишья» в человеческий космос.
– Если ты становишься копом, то уже не можешь хитрить с определением твоей ответственности. Вот почему я считаю, что главным
От Уордена Диоса? Тогда насколько честной является Мин Доннер? Или вредоносная деятельность навязана полиции Холтом Фэснером? Кому мы можем доверять? Хотя, с другой стороны, этот вопрос не относится к делу. Возможно, мы вообще не узнаем ответ. Или не узнаем его вовремя. Но мы все равно должны определить свою позицию.
По телу прокатилась еще одна волна беспощадной боли. Морн поняла, что вскоре ей придется отправиться в лазарет. Но она решила терпеть до последнего. В промежутках между приступами она чувствовала ясность и уверенность. Она видела последствия того, что делали Холт Фэснер и Уорден Диос. Казалось, что их планы и интриги мелькали перед ней на одном из мониторов.
– Мы не поймем, что нам делать, пока не узнаем, кто гонится за «Трубой».
Эту тему тоже следовало обсудить.
– Я не уверена, что для нас хуже – «Каратель» или полицейское судно с «Вэлдор Индастриал». «Каратель» помог нам, вступив в бой с «Затишьем». Но этот корабль отдал Нику Саккорсо приоритетные коды Энгуса.
И в то же время он позволил Морн освободить Термопайла от кодов.
– «Вэлдор Индастриал» является станцией Концерна рудных компаний. Насколько нам известно, она подчинена Дракону и выполнит любой его приказ.
Морн намеренно не приняла в расчет погоню «Затишья». Во-первых, ей не хотелось обсуждать ужасы такого варианта. Во-вторых, она почему-то верила, что амнионы не могли принимать секретные позывные полиции. Скорее всего, они и «Планер» использовали другие средства, когда обнаружили «Трубу» у лаборатории Бекмана.
– Об этом мы поговорим попозже. Сейчас я открою вам свои приоритеты – все то, что важно для меня. Затем вы скажете, согласны ли со мной.
Вектор кивнул. Пища и кофе оживили его глаза. Он спокойно наблюдал за Морн. Мика по-прежнему смотрела на экраны пульта. Ее пальцы нависли над клавиатурой, словно она хотела ввести команду, но не знала, какую именно. На скулах медленно вздувались желваки. Повязка на лице не позволяла судить о ее эмоциях.
Морн пропустила через себя очередную волну боли и продолжила:
– Во-первых, я хочу, чтобы мы продолжили трансляцию формулы. Возможно, наше сообщение никто не услышит. Но это не важно.
Она посмотрела на Вектора.
– Ты говорил, что всегда хотел стать «спасителем человечества». Наверное, ты шутил – я иногда не понимаю твой юмор – но распространение формулы по нашим станциям приблизит тебя к этой мечте.
– Я знаю, – с печальной улыбкой ответил Вектор.
– Если за нами прилетит «Каратель», – добавила Морн, – и если Мин Доннер окажется честным копом, то мы доверимся программному ядру их корабля. Наше сообщение будет записано. В некотором смысле «Каратель»
Она посмотрела на Мику.
– Во-вторых, я хочу защитить тебя и Сиро от скороспелых обвинений, когда копы начнут рассуждать о суммарной ответственности за совершенные преступления. Пусть они сначала услышат о том, что ты знаешь – к примеру, об амнионских экспериментах с высокими ускорениями. Я думаю, это будет интересно и Руководящему Совету Земли и Космоса. Кроме того, им всем придется принять во внимание мои слова. Конечно, мне можно приписать одно-два преступления, но я по-прежнему коп. И я буду свидетельствовать о вашей «помощи должностному лицу при выполнении служебного долга».
Она специально процитировала эту официальную формулировку. Поначалу Мика никак не реагировала. Затем она медленно убрала руки с пульта и повернула голову. Морн увидела ее здоровый, свирепо сиявший глаз. Он придавал ей вид разгневанной колдуньи.
– Ты это сделаешь? – хрипло спросила она. – Ты будешь защищать нас, если появится такая возможность? Но вспомни свои слова о том, что копы хитрят с законом и определением служебных обязанностей. Неужели ты пойдешь против них, зная, как они лгут – как они манипулируют людьми?
Последняя фраза Мики совпала с острейшим приступом боли. Морн показалось, что ее руку от плеча до запястья пронзил раскаленный металлический прут. На секунду она погрузилась в море страдания и темной ярости. Ей хотелось закричать: «Тогда испытай меня! Ты думаешь, я обманываю вас? Ты считаешь, что, пройдя через все эти беды, я способна кормить тебя коровьими лепешками пустых обещаний?» К счастью, за нее вступился Вектор.
– Перестань, Мика! – с непривычной суровостью возмутился он. – Ты кое-что не учла. Если Морн начнет защищать нас на следствии и перед судом, ей придется объяснить, почему она оказалась на борту «Мечты капитана». Подумай, что это будет означать для нее.
Немного помолчав, он добавил:
– Рано или поздно ей придется признаться в том, что она оставила у себя пульт зонного импланта.
Забрав черную коробочку, она скрыла важную улику, которая доказывала вину Энгуса. Затем, используя зонный имплант, она совершила еще одно преступление, поскольку применение подобных средств запрещалось законом.
– Ты уверена, что это лучшее решение? – спросил Вектор, поворачиваясь к Морн.
Он озабочено вздохнул.
– Мне кажется, ты придумала для себя очередное наказание. Выгораживая нас, ты нанесешь непоправимый вред своей репутации.
Боль начала отступать. Морн по-прежнему ловила воздух ртом. Но в голове прояснилось. Она восстановила самоконтроль и решила ускорить обсуждение. Ей хотелось завершить его до следующего приступа боли. Мика и Вектор задавали важные вопросы. Они проверяли ее глубже, чем Морн могла предполагать в начале беседы – так же основательно, как просьба Энгуса о блокировании его приоритетных кодов. Ее друзья ожидали ответов, и поэтому вместо быстрого подведения итогов, она постаралась дать им обстоятельное объяснение.