Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги
Шрифт:
– Меня тоже интересует этот вопрос, – произнесла она. – Допустим, мы позволим вам управлять кораблем. Но вы не командуете станцией полиции Концерна и всей полицией. Вам придется убедить меня. Иначе я не дам этому больше продолжаться.
Прежде чем Морн успела спросить: «А как вы мне помешаете?», она продолжила:
– Объясните, что случилось с Сиро? Расскажите мне о Нике Саккорсо и Сибе Макерне.
Она как бы говорила: «Расскажите, с какими людьми мы имеем дело».
Морн удивилась ее вопросу. Но затем к ней пришло понимание. Мин Доннер тоже приходилось принимать решения, основываясь на неполной информации.
– Капитан, – произнес пилот, – мы в трех минутах от нового контактного поля.
Долфин промолчал. Директор спецназа последовала его примеру. Для них – да и для каждого на мостике – ответ Морн имел первостепенно значение. Она старалась быть краткой. Три минуты – это небольшое время. И ей не хотелось бередить боль от потери Сиба или несчастий Сиро.
В нескольких фразах она объяснила, кем были Сорас Чатлейн и команда «Планера»; почему они работали на амнионов; и по какой причине Ник Саккорсо ненавидел их. Затем она описала попытку Сорас остановить «Трубу» с помощью Сиро; реакцию Ника, когда он потерял контроль над Энгусом; разрушение поселения Бекмана; погоню через астероидный рой и лечение Сиро. Она рассказала о том, как Ник устроил засаду на «Планер», и почему Сиб Макерн отправился с ним. Она призналась, что именно Сиро испортил двигатели «Трубы». Это краткое перечисление событий погрузило ее в пучину горя. Голос Морн окрасился гневом, и, закончив рассказ, она хрипло спросила:
– Вы довольны, директор Доннер? Вам понравились наши приключения?
Она ожидала грубого ответа. Энгус положил ладонь на ее плечо, выражая свою поддержку. Мика сердито осматривала лица офицеров, словно намеревалась вырвать им глаза, если бы те посмели осуждать ее брата. Однако ответ Доннер был мягким, а голос звучал печально.
– Довольна ли я? – спросила она. – Нет, не довольна. Но я не виню вас за ваши поступки. И я готова принять последствия ваших будущих действий.
Она посмотрела на Долфина.
– Мой ответ – нет, капитан. Я не собираюсь препятствовать лейтенанту Хайленд. Мы пролетели с ней долгий путь. Полетаем еще немного.
На рабочих местах дежурной смены послышались тихие вздохи. Морн не могла сказать, чего в них было больше – облегчения или сожаления. Капитан Юбикви пожал плечами.
– В таком случае, лейтенант Хайленд, – заметил он, – вам лучше рассказать пилоту, как мы будем входить в контактное поле.
Дэйвис покачал головой и шепотом выругался. Казалось, он не знал, что и думать. Слова Морн, Энгуса и Доннер наполнили его сомнениями. Он взглянул на оружие в своей руке, поморщился и сунул его в один из карманов.
– Почему же вы сразу не могли договориться? Зачем надо было доводить ситуацию до конфликта?
Морн не ответила сыну. Она теперь командовала кораблем, и ей приходилось думать о своих обязанностях.
– Пилот, приготовьтесь ко входу в гиперпространство, – приказала она, зная, что ей будут подчиняться. – Системотехник, предупредите экипаж корабля, что мы собираемся отключить внутреннее вращение.
Пространство вокруг Земли было наводнено кораблями. Плохая маневренность и навигационные ошибки крейсера могли привести к столкновению с каким-нибудь транспортным средством.
– Связист, приготовьте сообщение Шейхида. Мы
Мин изогнула брови.
– На вашем месте я бы этого не делала, – быстро сказала она.
– Конечно, ты бы этого не делала, – фыркнув, ответил Энгус.
– Почему? – спросила Морн.
Директор подразделения спецназа слабо улыбнулась.
– Это правило называется «смотри, куда прыгаешь». Вы не знаете, что сейчас происходит в околоземном пространстве. Я тоже не знаю. Так зачем же спешить? Не лучше ли выждать несколько минут, ознакомиться с транспортными и новостными сводками, а затем уже делать то, что вы хотите?
– Вот еще! – презрительно ответил Энгус. – Она надеется, что нас кто-то остановит.
– Хорошо, – без колебаний согласилась Морн. Она верила, что Мин Доннер в тайне была на ее стороне.
– Связист, отложите трансляцию на некоторое время.
Как только офицер по фамилии Байделл предупредила экипаж об остановке внутреннего вращения, Морн отключила пару тумблеров на командном пульте. Гидравлические системы перестали разгонять ядро корабля, и сила тяжести, вызванная центробежным вращением, постепенно исчезла. Обычно этот процесс проходил бесшумно, лишь иногда сопровождаясь приглушенными вздохами насосов и сервоприводов. Но теперь все было иначе. Через переборки корабля донеслось визгливое царапанье. Вращение закончилось вполне ощутимым толчком. Смещение ядра «Карателя» усилилось.
Мин Доннер и капитан Юбикви заняли кресла у стен и пристегнулись. Дэйвис последовал их примеру. Мика жалобно посмотрела на Сиро, затем подбежала к нему, схватила за руку и усадила в кресло. Юноша молча кивал, пока она ругала его и пристегивала ремнями. Она устроилась рядом с ним.
Энгус остался стоять. Вцепившись в край командного пульта, он навис над Морн, как страж или защитник. Его взгляд перебегал с экрана на экран.
– Пятнадцать секунд до вхождения, – объявил пилот.
– Пятнадцать секунд до Земли, – восторженно прошептал Дэйвис. – Если мы действительно туда попадем.
Десять.
Морн инстинктивно затаила дыхание. Она знала, что в безмерный миг, когда поле гиперпространства понесет их через световые годы, никто ничего не почувствует и не поймет. Разрыв реальности, который сопровождался ее болезнью, происходил на уровне физики, не подвластном для человеческих чувств. И все же большинство людей, как и она, задерживали дыхание или напрягали тело. Нервные узлы реагировали на поле гравитации с клеточным страхом, напоминавшим генетическую ненависть к амнионам. Тело боялось оказаться разорванным в клочья, разлетавшиеся друг от друга на миллиарды километров.
Пять.
Офицеры за пультами следили за состоянием корабля. Их голоса стали тихими и невнятными. Ничего не изменилось, пока Порсон вдруг не закричал, что «Каратель» удалился от намеченной точки выхода на сорок тысяч километров, и что между ними и станцией полиции находилось «Затишье».
Уорден
Уорден летел в кабине пилотов. Шатл мчался к амнионскому сторожевику, и Диос не мог бы сидеть один в том замкнутом пространстве, которое ему полагалось занимать – в так называемой директорской кабине. Он не хотел тратить время, наблюдая за тем, как безжалостный хронометр отсчитывал последние секунды его жизни.