Прыжок в конфликт. Правдивая история
Шрифт:
Поэтому он продолжил свой путь, сохранив на лице маску воинствующего равнодушия к окружающим просто потому, что боялся предпринять что-нибудь еще.
Осмотревшись в баре, он грубо подтолкнул Морн к одному из покрытых влагой столиков и усадил ее спиной к Нику Саккорсо. Он специально говорил громко и следил за тем, чтобы его все слышали, и повиновение Морн было замечено. Он уселся рядом с ней и с видом собственника обнял ее за плечи. Смотрите на нас, вы, ублюдки, бляденыши, выросшие в кучах дерьма! Смотрите на нее! Она моя! Моя!
Его спектакль удался. Никто у Маллориса не заметил того, что он был сколь-нибудь
Теперь он был обязан убить Ника. Другого выхода у него не было.
С головой, затуманенной злобой и обидой, он заказывал напитки, которых ему совсем не хотелось, и расплачивался за них. Прислушивался к разговорам людей вокруг. Некоторые из них заговаривали с ним. С некоторыми заговаривал он сам. Те, кому было нужно, знали, зачем он здесь и чего он хочет, и ему не было необходимости специально искать их, время для этого еще не подошло.
Ни единым поворотом головы или даже движением брови Морн не выдала того, что она знает о существовании на свете Ника Саккорсо.
Превозмогая охватывающую его все больше и больше безысходность и панику, Ангус заставил себя просидеть у Маллориса почти час, достаточно долго для обычного посещения, а так же для того, чтобы заявить миру о том, что Ангус Фермопил вернулся на Станцию и никого не боится. Затем он поднялся и вместе с Морн вернулся на «Красотку».
Она готовила себя к неприятностям. Он понимал это по ее взглядам, которые она украдкой бросала на него. Теперь она обладала тайной, которую нужно было защищать. Отлично, черт с ней. Он тоже готовился к неприятностям. Для нее. Мозг его был наполнен чистейшим желанием унижения и развращения каждой части ее тела, что могло бы вырвать ядовитое жало из его сердца и залечить рану. В животе у него сидел шевелящийся холодный клубок черной ненависти, а конечности вибрировали от неутолимой жажды насилия с такой частотой, что он с трудом сохранял равновесие.
После того, как они оказались внутри «Красотки», он с методичностью и показной тщательностью задраил люки, включил сигнализацию, отсоединил внешние коммуникации, изолировав корабль от каналов связи Станции, наслаждаясь ее страхом перед неизвестными приближающимися ужасами.
Затем он достал пульт и включил шизо-имплантат.
Он собирался лишить ее возможности двигаться. Но при этом она должна была видеть и чувствовать все, что он делает. Но оказалось, что пальцы его живут своей собственной жизнью. Тело его игнорировало алчный котел разрушений, кипящий внутри него. Вместо того, чтобы обратить Морн в пассивный манекен, он нажал на кнопку, погружающую ее в сон. Затем поднял ее на руки и перенес в постель.
Он устроил ее на удобном толстом матрасе, поправил под головой подушку и подоткнул вокруг нее плед. С внутренностями, сжимающимися и рвущимися на части, и кружащейся головой он вышел из ее каюты, закрыл за собой дверь и заперся в командном модуле.
После этого он стиснул голову руками и завыл как, простреленная навылет волчица.
Глава 12
В данных обстоятельствах намного лучше было бы отправиться на ближайшую станцию контрабандистов. Возможно, там он мог бы получить за счет использования Морн неплохие деньги и полностью восстановить
Также отличным выходом из положения было бы отчалить от Альфа-Дельты, выпустить по «Капризу» несколько управляемых ракет и дать тягу.
Неплохим вариантом также было придушить Морн Хайланд и сжечь ее тело в форсажной камере «Красотки».
Нужно сказать, что в течение последующих двух стандартных недель он время от времени склонялся от одной из этих возможностей к другой. Но так и не остановился ни на одной.
Вместо этого он занялся претворением в жизнь плана уничтожения Ника Саккорсо.
Первым делом Ангус, естественно, позаботился о «Красотке». Он сделал для нее все, что мог, за исключением полного ремонта. Он оплатил рентгеноскопический анализ скрытых повреждений и трещин в металле переборок и корпуса. Он заменил на новые все разрушенные компоненты, на которые у него хватило денег. Он заново обвел краской название корабля и его ид-номер.
Одновременно с этим он собирал информацию из всех известных ему старых и ряда новых источников. На оплату источников информации, а иной раз просто слухов, ушли все остатки его сбережений. Но в итоге, ведомый этими слухами, на один короткий, но достаточный миг он проник в главный компьютер Станции. И до того, как охранные системы компьютера начали отслеживать канал его вторжения и ему пришлось уносить ноги, он выкачал столько данных, сколько было можно.
По некоторым меркам, не так много. Проштудировав полученное, он нашел коды и пароли, посредством которых «Каприз Капитана» общался со станционной компьютерной сетью.
Теоретически эти знания были ему бесполезны. Физически он не был способен проникнуть в каналы связи, по которым шел деловой обмен сведениями между «Капризом» и станционным компьютером, и наоборот. Любое нарушение целостности этих каналов регистрировалось немедленно. Без доступа к потоку данных проку от паролей и кодов не было никакого.
Однако Ангус придумал отчаянный ход. Даже по его собственному мнению, пришедшее ему в голову граничило с безумием. Прикрывая собственные тылы, он погрузил Морн в сон для того, чтобы она не знала и не могла помешать его действиям. После этого он надел скафандр и, потея, как черт, от страха, вышел в космос.
Такое было редкостью в доках. Те люди, которые хотели поработать на наружной поверхности корпуса своих кораблей, занимались этим в ангарах на другой стороне Альфа-Дельта станции. И только подозрительные и мнительные личности вроде Ангуса могли осматривать свои корабли в доках. К счастью, Ник Саккорсо к числу таких людей не относился. Может быть, он был чересчур уж уверен в собственной неуязвимости. Так или иначе, но Ангуса никто не заметил.
С трудом карабкаясь по извилистой металлической поверхности Станции и стараясь не смотреть в сторону призрачного провала звездной мешанины, Ангус перебрался от «Красотки» к «Капризу». Оказавшись на месте, он при помощи сенсорного датчика, принялся один за другим опознавать кабели, соединяющие Станцию с кораблем, и занимался этим до тех пор, пока не обнаружил несущий поток данных. Затем, очень осторожно, он сделал вокруг нужного кабеля по всей его длине несколько десятков плотных витков отводной линии и вернулся обратно на свой корабль, разматывая провод за собой.