Прыжок в ничто
Шрифт:
— Да, путем координат вопрос о пространственном положении бога решить довольно трудно, — ответил Цандер. Эта ирония была весьма не по душе Стормеру.
— Я хотел только сказать, — начал он, наливаясь краснотой, что всегда предшествовало взрыву гнева, — что вы так же подвержены случайной смерти, как и каждый из нас. Для этого нет надобности строить ваши координаты.
— Аксиома, — кивнул головой Цандер. — Я вас слушаю.
— Так вот. Представьте себе, что какой-нибудь несчастный случай вывел вас из строя. Вы умерли, погибли. Вас нет. Что будет со всеми нами? Мы останемся как овцы без пастыря. У сэра Генри, правда,
— Видите ли, — ответил Цандер, — я вовсе не собираюсь так скоро умирать. Но если это случится, то есть и Ганс, который очень вырос за это время. Уже сейчас он немногим уступает Винклеру. Он все время усиленно работает.
Стормер переглянулся с Маршалем. К чему клонит этот Цандер? Почему он выдвигает этого мальчишку Ганса? Неужто Цандер угадал их тайные замыслы?.. Или он…
— Я очень рад, что в нашем «ковчеге» оказался еще один компетентный человек. Но это все же не выход.
— Они тоже могут стать жертвой несчастного случая? — отчеканивая каждое слово, спросил Цандер.
Это уже было вызовом. Нет, на Цандера, видимо, так же нельзя рассчитывать, как на Винклера и Ганса. Капитан явно стоит на их стороне. Черт возьми, какое осложнение! Если бы асе это происходило на Земле… Стормер был уверен, что нет человека, которого нельзя было бы купить за золото. Но здесь? Какую цену могут иметь здесь золотые горы? Остается рассчитывать только на себя, на свою находчивость…
— Наш пессимизм не идет так далеко, мистер Цандер, — ответил Стормер. — Допустим, что Винклер заменит вас, а Ганс — Винклера…
«Черт возьми, но тогда о чем же разговаривать? — подумал он. — Я, кажется, сделал тактическую ошибку…» — И он не знал, как выйти из положения.
— Э… э… — пришел на помощь Маршаль. — А мммой пес… песс… пессимизм идет очень далеко. Разве прри неудачном ссспуске на планету часть пассажиров не может оказаться убитой? М-мы должны быть готовы ко всему.
— И потому каждый из нас должен овладеть необходимыми знаниями, — добавил Стормер, вздохнув с облегчением, и вытер лысину платком.
— К чему так много разговоров, господа? — сказал Цандер. — Вы хотите ознакомиться с принципами звездоплавания?..
— И научиться управлять «ковчегом»… — вставил Стормер.
— И научиться управлять «ковчегом», — повторил Цандер. — Отлично! Но не полагаете ли вы, что все это можно проделать, не выходя из этой рубки? Вы хорошо знаете высшую математику? Знакомы с астрономией, механикой, химией, биологией, физикой, электротехникой?
— Не заставите же вы нас засесть за таблицу умножения, — с гневом прервал его Стормер. — Мы взрослые люди, и мы ворочали миллионами. Не думаете ли вы, что управлять сотней трестов и синдикатов, десятками банков, тысячами рабочих и служащих легче, чем каким-то «ковчегом»?
— Я этого не думаю, — сдержанно ответил Цандер.
Чем больше раздражался Стормер, тем с большим самообладанием вел себя капитан. Он чувствовал, что за этой неожиданной любознательностью скрывается нечто иное. По отрывочным разговорам, многозначительным взглядам, которыми обменивались в последнее время «пассажиры», Цандер понял, что в ракете назревают какие-то события, замышляется что-то направленное против Винклера, Ганса, а может быть, и против него,
— Я этого не думаю, мистер Стормер. Больше того — я никогда не взялся бы управлять вашими банками и трестами, по крайней мере без предварительной и очень длительной подготовки.
— Мы не собираемся переквалифицироваться на инженеров звездоплавания. Мы хотим лишь получить те минимальные необходимые практические знания…
— Прекрасно. Вы получите их. С сегодняшнего дня в кают-компании начинаются курсы по звездоплаванию. Вы удовлетворены? Вопрос исчерпан. Леди Хинтон, вероятно, проклинает нас, паря в воздухе. А наш «ковчег» за это время этого разговора, вероятно, отклонился на тысячи километров от своего курса. Простите, я должен приступить к своим обязанностям. — И Цандер, повернув рычаг, усилил работу боковой дюзы. Посетители осели вниз, облепив Цандера, как рой пчел облепляет ветку дерева.
Распрощавшись не очень любезно, они ушли из рубки.
Пробираться по узким проходам вдоль ракеты для Стормера было настоящим испытанием. А тут еще этот Цандер. Как он выпроводил их! Можно сказать, выгнал. Нет, небо решительно портит людей. Ну, разве могло произойти что-нибудь подобное на Земле? О, там Стормер за одно лишнее слово стер бы Цандера в порошок, уничтожил бы его. А здесь его ничем не возьмешь… Скорей бы на Землю!.. Но, вспомнив о том, при каких обстоятельствах бежал он с Земли и что теперь творится на ней, Стормер только глухо выбранился.
— Од… од-нако этот Цандер об-обнаглел порядочно, — раздался позади Стормера голос Маршаля.
— Мерзавец! — отозвался Стормер. — Он чувствует себя хозяином положения. Ну, мы еще посмотрим, кто кого.
— Овладеем теорией и практикой звездоплавания и тогда поговорим с ним иначе, — подпевал Пинч.
— Овладейте сначала, потом хвалитесь, — прикрикнул на своего секретаря задыхающийся Стормер.
— Д-да и захочет ли Цандер действительно передать нам свои знания? — выразил сомнение Маршаль. — Он п-прекрасно учитывает, как это может быть невыгодно для него.
— Молчите, когда вас не спрашивают! — грубо оборвал его Стормер.
В тот же день — бесконечный «небесный ночной день» с сияющим солнцем на темном звездном небе — состоялся первый урок звездоплавания.
Опасения Маршаля как будто не оправдывались. Цандер очень внимательно и терпеливо относился к своим ученикам.
— Ну что, начнем свой первый урок? — сказал он. — Постараюсь дать вам сначала общие понятия. Почему мы полетели на ракете, а не на аэроплане? Потому что аэроплан может летать только в атмосфере. Воздух поддерживает крылья аэроплана; его гребной винт — пропеллер — своими лопастями отталкивает воздух назад и тем придает аэроплану поступательное движение вперед. Следовательно, и здесь, как и в ракете, происходит отдача по закону, установленному Ньютоном: действующая сила всегда вызывает равную ей силу противодействия.