Прыжок ягуара
Шрифт:
«Удача» – совсем новая, только что выстроенная шхуна. Она набирала экипаж и готовилась выйти в свое первое плаванье. В ближайшие две недели планировалось окончательно сформировать груз и разместить его в трюмах. Груз в основном состоял из мануфактуры, некоторую часть которой следовало доставить в небольшое поселение в Сенегале, а остальное на остров Мартинику, одно из французских владений в архипелаге Малых Антильских островов. Пока корабль стоял под загрузкой, Жорж авансом получил свое двухмесячное жалование, почти целиком ушедшее на оплату долгов.
И вот, наконец, 25 августа 1712 года «Удача» отвалила от причала порта Сен-Мало, расправила паруса и двинулась на юг к африканскому континенту.
Спустя недели три после выхода из Сен-Мало, на закате дня, «Удача» бросила якорь в небольшом заливе. Утром баркас и все восемь шлюпок загрузили мануфактурой, в одну из лодок сел капитан и во главе этой малой флотилии отправился к берегу.
– Клянусь плавником сушеной акулы, повезем отсюда негров на Мартинику, – плюнув за борт, сказал старый матрос, португалец Карлос Роландо, который вместе с Жоржем работал на талях.
Ближе к ночи лодки вернулись. Карлос оказался прав: в каждой из них находилось шесть-семь, а в баркасе – и вовсе целая дюжина закованных в кандалы чернокожих. И баркас, и шлюпки совершили к берегу еще по нескольку рейсов. Всего Жорж насчитал почти полторы сотни перевезенных на «Удачу» негров. Погрузка шла в темноте при свете факелов. Помимо невольников, моряки погрузили на корабль запасы пресной воды, вяленое мясо, муку и другую провизию для дальнего перехода.
Когда на борт была поднята последняя лодка, капитан сразу же, не дожидаясь рассвета, велел сниматься с якоря и ставить паруса. Шхуна вышла в открытое море и взяла курс на запад.
Глава 2.
Первые несколько дней свежий фордевинд гнал «Удачу» в сторону заходящего солнца. Волнение было несильным, на бесконечной глади сине-зеленой морской равнины лишь изредка вспыхивали белые барашки на гребнях волн. Иногда шхуну сопровождали стайки любопытных дельфинов. Следуя параллельным курсом, они по очереди выпрыгивали из воды, словно интересуясь тем, что делается на палубе. Альбатросы реяли высоко в небе, выискивая добычу и, заметив ее, в стремительном пике бросались в воду. Вся эта картина была знакома Дюбуа – в седьмой раз он шел к берегам американского континента, и Атлантика стала для него все равно что родным домом.
Экипаж «Удачи» насчитывал полтора десятка марсовых и столько же палубных матросов, а помимо них еще два десятка канониров, которых тоже заставляли работать, если боцман замечал, что пушкари маются от безделья. Начальство состояло из капитана, его помощника и штурмана. Кроме того, в составе команды числились плотник, лекарь, кок и его помощник. Артиллерия шхуны состояла из шестнадцати пушек, двух мортир и двух носовые кулеврин, в крюйт-камере хранился запас пороха и ядер. Имелось также оружие для ближнего боя– мушкеты, пистолеты и сабли – на случай отражения атаки пиратов. Надо сказать, за три года службы на «Магнолии» Жоржу ни разу не приходилось подвергаться нападению «джентльменов удачи». То ли это было элементарным везением, то ли потрепанный пакетбот не представлялся флибустьерам достойной внимания добычей, но Жоржу казалось, что сия чаша довольно успешно обходит его стороной.
Однако мнение капитана «Удачи» на этот счет было не столь оптимистичным. Чем ближе судно подходило к берегам Нового Света, тем более нервным
В трюмах, куда поместили чернокожих, стояла изнурительная духота и смрадный запах от потных немытых тел. Два раза в день невольников выводили из трюмов на палубу для разминки. Кок с помощником выносили чан с похлебкой из муки, толокна или проса и разливали эту баланду в миски. Негры ели сидя на палубе, несколько матросов наблюдали за ними с бичами в руках. По указанию капитана им надлежало сечь всякого, кто попытается заговорить с соседом. Еще одна группа матросов стояла на полубаке с ружьями наготове. Они должны были стрелять в тех, кто попытается напасть на кого-нибудь из экипажа. Раз в неделю невольников осматривал судовой врач.
Пятая неделя плаванья ознаменовалась сильнейшим штормом. Волны играли шхуной как спичкой, ветер трепал снасти и рвал даже зарифленные паруса, трюмы заливало водой. Капитан сам стоял у штурвала, матросы не спали четыре ночи кряду, отдавая последние силы борьбе со стихией.
Наконец, шторм утих. Целые сутки команда отдыхала, отсыпаясь после такого аврала, а шхуна лежала в дрейфе. Потом два дня потребовалось, чтобы починить паруса и такелаж, а также просушить груз. Пока бушевала стихия, негры постоянно находились в трюме. Несколько невольников за это время умерло. Мертвецов обнаружили только после шторма, их тела уже начали разлагаться, когда их бросили в океан.
До Мартиники оставалось около четырехсот миль – при попутном ветре их можно было пройти менее чем за два дня, но после бури ветер сменился на западный и дул в положении левентик. Продвигаться против ветра приходилось с частой сменой галсов, что сильно увеличивало время в пути. Но моряки не унывали – пусть даже до берега будет пять дней ходу, все равно уже близки и долгожданная земля, и свежее мясо, и женщины…
О женщинах матросы тосковали больше всего, предаваясь мечтам в свободные от вахты часы. И вот как-то утром наконец прозвучал крик марсового: «Земля!» и возвестил о том, что на горизонте показался один из Малых Антильских островов. «Удача» вошла в пролив Сент-Люсия и, обогнув Мартинику, бросила якорь в бухте.
Первым делом, капитан велел выгрузить живой товар, которого давно и с нетерпением дожидался перекупщик-работорговец. Человек десять невольников задержали на борту, чтобы под присмотром Карлоса Роландо они навели порядок в трюме – выгребли оттуда нечистоты.
После выгрузки всех чернокожих и груза мануфактуры экипаж был отпущен на берег. На корабле остались только пятеро вахтенных матросов, в их числе Жорж Дюбуа и португалец Роландо. Они тоскливым взглядом проводили последнюю шлюпку, отчалившую от борта шхуны и, завидуя счастливчикам, с нетерпением стали ждать своей очереди взять курс к ближайшей таверне – погулять и поразвлечься вволю. В ожидании своего часа они прилегли в тенечке возле полубака и вели неспешную беседу.
– Ну что, может в кости сыграем? – предложил Жоржу Карлос Роландо, достав из кармана кубики и подбросив их на ладони.
– С тобой неинтересно играть, – махнул рукой Дюбуа. – Ты всегда выигрываешь. И потом, у меня нет ни су.
– У тебя есть хорошая цацка, – Карлос бесцеремонно вытащил из-за ворота рубахи Жоржа золотой медальон, висевший у него на шее. – Я бы дал за нее два луидора.
– Нет, это не продается. Фамильная реликвия.
– А ну-ка, – Карлос нахально раскрыл медальон. – Симпатичная мордашка. Любимая женщина?