Прыжок
Шрифт:
Припарковав самосвал на узкой боковой дороге, Эрик закурил сигару и откинулся на спинку сиденья, раскрыв «Гардиан». Он постоянно поглядывал в боковое зеркало, следуя за дорогой. Джонни припарковал «мерседес» в двадцати ярдах от него, за кустами, на поросшей травой обочине. С дороги его практически не было видно.
Они ждали. В салоне «мерседеса» росло напряжение. Мужчины начинали потеть перед прыжком — в своих плотных робах и вязаных шапочках-масках.
Гарри Гатчинс и Фредди Карвер сидели в «косворте», припаркованном вблизи пешеходного
Гарри был вообще лучшим водителем из участвовавших в этом деле; он также являлся хорошим другом Эрика, и вследствие этого работал с ним по всему миру на похищениях — от Турции до Египта и Дубаи. Он в течение многих недель колесил по разным дорогам во всех этих местах, чтобы найти ту дорогу, что подошла бы ему больше всего. На первый взгляд он выглядел неприметным: песочного цвета волосы и брови, обычные черты лица — он был похож на отцов или братьев многих людей.
Фредди отличался маленьким ростом и смуглостью. Как и Гарри, он слыл отличным водителем. Он всегда серьезно брался за свою работу и был прекрасно к ней подготовлен, даже если она представляла собой ограниченную задачу — скажем, всего лишь перевезти братьев Маканултис, а не вовсе Джорджио. Фредди организовал все так, чтобы встретить их машину в пяти милях от места прыжка: полиция ни за что не догадалась бы, кто нанес ей удар…
Все эти мужчины впоследствии должны были исчезнуть с лица земли. Включая водителей.
Петер Джонс, напевая себе под нос, вел машину-каталажку по шоссе А1. Несмотря на то, что это противоречило правилам, он всегда возил с собой небольшой кассетный плеер и часто во все горло распевал песни в стиле кантри, да и западную музыку тоже, не обращая внимания на крики из кузова перевозки и стук в стену за своей спиной.
«Черт бы их подрал, мать их!», — таково было его отношение к этому. Петер знал, что он — главный во всех этих случаях. Тюремщики тоже это понимали.
Он запирал их — и он же позволял им выйти. Он был Самый Главный, и наслаждался каждой секундой своей власти…
…Следующей песней композиция была Долли Партон; она пела свой хит «Я всегда буду любить тебя». Это была одна из любимых песен Петера, и он включил плеер еще громче, чтобы искаженный голос Долли перекрыл крики, доносившиеся из кузова у него за спиной. Размышляя о трех наиболее ценных качествах Долли, одним из которых был ее голос, он запел с нею вместе во все горло… Три стражника и заключенный застонали, едва через решетку просочились первые волны музыки.
Джонс все еще пел во все горло, когда увидел, как дорогу пересекает самосвал. Причем прямо у него перед носом. Он инстинктивно поставил ногу на тормоз… Долбанный самосвал перекрыл всю дорогу и остановил движение!
Петер слишком поздно заметил, что «мерс»-фургон
Он закрыл глаза, потому что понял: его машину взяли в клещи для совершения прыжка. Он открыл решетку и крикнул через нее полицейским:
— Спокойно! Нас захватили для прыжка!
И услышал в ответ дружный трехголосый ор:
— Выключи эту проклятую кассету!!!
Джонни оказался около «Панды» до того, как полицейские смогли с кем-то связаться. Сунув короткоствольный автомат в открытое окно, он закричал:
— Выходите! Все выходите, мать вашу!
Громкий крик, как и ожидалось напугал офицеров полиции. Они безропотно вылезли из машины, наблюдая, как один из нападавших (Эрик) вырывает из гнезд их радио. Потом он отобрал у них рации и приказал, чтобы они следовали за ним к каталажке.
Женщина в меховом пальто за рулем спортивного «Мерседеса» вручила ключи от машины Джонни и взмолилась:
— Пожалуйста, верните их мне! Мне надо возвратиться домой, к детям! Правда!..
Джонни рассмеялся и швырнул ключи в поле, что было совсем рядом.
Сидя в кабине каталажки, Петер Джонс чувствовал страх, но в то же время ощущал, что он достаточно хорошо защищен. Он знал, что лобовое стекло пуленепробиваемое. И сидел, сложив руки на груди, в ожидании следующего шага «прыгунов». Но скоро лицо его резко исказилось от ужаса — он заметил, что к нему идет человек в маске и с «армалитом» в руках…
Три стражника в багажнике фургона слышали звук выстрела, пробившего лобовое стекло. Сразу за первым выстрелом последовали еще два. Полицейские пришли в ужас.
…Петер Джонс резко нырнул под водительское сиденье, и пули просвистели у него над головой. Он продолжал сидеть внизу, моля Бога, чтобы эти люди ушли и оставили его в покое. И вдруг он почувствовал запах бензина. Он резко выпрямился и увидел, как сквозь дырку в лобовом стекле наливают бензин. От его запаха он едва не задохнулся.
Охранники тоже почувствовали запах бензина через железную решетку, и один из них закричал:
— Это же бензин, мать его! Они собираются сжечь нас!
Дэвид Харкер, самый старший и разумный, сказал:
— Но тогда они сожгут и заключенного, не так ли?
Охранники посмотрели на заключенного. Тот мысленно смеялся над ними. «Вот еще обиталище демонов!».
Теперь Эрик стоял возле колеса каталажки. Он поджег кусок тряпки. И заорал как можно громче — так, что даже лицо его сморщилось под маской:
— Вылезайте из фургона! Иначе я сожгу вас, мать вашу! Я сожгу вас заживо! Немедленно вылезайте!
Петер Джонс открыл дверь фургона в два раза быстрее, чем обычно. Теперь, выволакивая его из кабины, Эрик заговорил чуть ли не по-дружески, подбадривая водителя. В голосе его больше не слышалось пронзительной ненависти:
— Ты просто открой заднюю дверь фургона, приятель, и сегодня же вечером будешь дома. Будешь обедать с женой и детьми. Хорошо? А теперь расслабься и делай, что мы просим. О'кей?