Пси-ON. Книга I
Шрифт:
Окружающие этим не отличались. Улыбки на их лицах были настоящими, а зрачки не меняли направление движения по пять раз за секунду. С огромной вероятностью такая скорость мышления – это моя особенность, как и универсальность, и ограниченный радиус воздействия. И со всем этим нужно учиться правильно работать.
– Попытка не пытка. – Девушка пожала плечами. – Но на твоём месте я бы не рассчитывала на многое.
Мы оказались перед массивной дверью, на которой обнаружилась стальная табличка с чернёными буквами: «В.В. Белосельский, ОзРсС». За этой дверью я ощущал всего двоих людей, из которых только один по-настоящему внушал. И это, очевидно, был сам Виктор Васильевич. Я потянулся к двери и аккуратно постучал, попутно
– Это мы ещё посмотрим, Хельга. Это мы ещё посмотрим…
Глава 6. Факультет, потенциал и первый учитель(?).
Просторный кабинет «ответственного за работу со студентами» предстал перед нами во всей своей красе. За широким панорамным окном, лишь немного не дотягивающим до пола и потолка, был виден центральный вход в здание академии со всей массой людей, у него столпившейся. Но не крошечные фигурки студентов, да и не общее убранство кабинета привлекли моё внимание. Сделала это деревянная рама, не походящая на те, что мне встречались обычно: резная и переполненная деталями, она представляла собой настоящую картину.
На нижней её части стояло, сидело, бродило и занималось своими делами дикое зверьё, а само застывшее во мгновении действо разворачивалось вокруг облюбованных птицами стволов деревьев – вертикальных поверхностей рамы. Рассмотреть что-то наверху было не так и просто, но восприятием я легко распознал в узоре облака и скрывающиеся среди них силуэты птиц. Вся эта картина дополнялась тенями, над которыми была проведена воистину грандиозная работа. Они в реальном времени струились, ложились и расчерчивали тенями – чёрными мазками, лёгшими на древесину и выгодно её украсившими. Возможно, что если бы тогда у меня перед глазами застыло что-то такое…
Нет, всё одно: любая картина рано или поздно «закончилась» бы, а лишний месяц на фоне многих лет не играет никакой роли. И сейчас у меня совсем иные задачи, нежели разглядывание красивой оконной рамы.
Я плавно вышел на «стандартную» или ощущающуюся таковой скорость мышления, подойдя к столу и пожав протянутую руку Виктора Васильевича, не поленившегося с нашим появлением встать. Этот мужчина нравился мне всё больше и больше, ибо, во-первых, от него я с самого начала не чувствовал ни крупицы презрения или чего-то подобного, а во-вторых он как мог демонстрировал, что считает меня себе ровней. И пусть оба этих «плюса» могли быть следствием его колоссального опыта в псионике и интригах, пока оснований считать именно так у меня не было. А значит отталкиваемся от того, что он вполне себе нормальный мужик.
– Артур, рад тебя видеть. Надеюсь, ночью ты хорошо отдохнул, потому что сегодня тебе предстоит очень и очень многое. – Взгляд мужчины скользнул по медальону, который я, ничтоже сумняшеся, закрепил на правом плече, по-особому перекрутив предназначенную именно для этого цепочку. – Медальон в ближайшем будущем придётся поменять, но меня радует тот факт, что ты нашёл свой способ его закрепления.
– «Свой»? – Говорить, что я поначалу вообще думал, что так и должно быть я, конечно же, не стал. Но Виктор Васильевич однозначно об этом догадался. Определённо, в будущем для важных разговоров стоит безо всяких сомнений использовать ускорение сознания.
– Сами медальоны и их цепи устроены таким образом, что их можно закреплять на чём угодно и как угодно. Небольшая отличительная особенность нашей академии, аксессуар, позаимствованный у Леона Тригиды. – Я хмыкнул, услышав знакомую фамилию. Прибывший из-за границы герой войны с Германией, впоследствии ставшей Немецкой Губернией, прочно вписался в культуру нашей огромной страны. – Но о таких мелочах ты узнаешь и сам. Сейчас перейдём к самому важному. Позволь представить тебе Дмитрия Синицына, студента и псиона второго ранга квалификации. Дмитрий поможет тебе обжиться в академии, покажет её устройство и в целом будет отвечать
– Не хочу никого обижать, но структура академии не показалась мне сколь-нибудь сложной. Мне хватит простенькой поэтажной схемы для того, чтобы всё запомнить. – Это была слишком явная попытка приблизить ко мне «товарища», который мне вот вообще никуда не впёрся. Да и Хельга, внешность которой доставляла определённое эстетическое удовольствие, меня устраивала куда больше, нежели татуированный блондин в пляжной футболке и шортах. Ему ещё и лет было плюс-минус как мне, и выглядел он точно местный гопник. Растрёпанный, с наглым выражением лица… такому только сигары не хватало, да шлёпок вместо брендовых кроссовок. А аристократ ли это вообще, или Виктор Васильевич решил состыковать меня с кем-то, кто был бы мне-старому ближе по духу?
– Дело не только в структуре. Все вопросы будешь адресовать мне, я подскажу, что к чему. – Блондин хитро ухмыльнулся, скрестив руки на груди. – Или ты думаешь, что Хельге Белёвской по рангу за тобой присматривать?
Я вздел бровь, с запозданием осознав, что сий индивидуум перестал ощущаться в ментальном поле. Вообще. Я словно разговаривал с пустотой, но при этом отчётливо видел и иными способами ощущал стоящего напротив человека.
– Кажется, я понял. Хорошо, ничего против не имею. – В том, что присматривать за мной будет именно ментал, какой-то смысл определённо имелся. Из всего моего «репертуара» неосознанно навредить я с наибольшей вероятностью могу именно ментальным направлением псионики. Тут банальное снятие «защиты», со слов Хельги, могло вырубить слабосилков с первых этажей, а ведь я даже не пробовал все те варианты манипуляций, уже пришедшие мне на ум!
– Ну и отлично. А то мне не понравилось откачивать мальков двумя этажами ниже тебя. – Синицын демонстративно поскрёб щетину на подбородке, пока я переваривал услышанное, не прибегая к ускорению работы сознания. Значит, я всё-таки кому-то навредил, а Хельга этого просто не заметила в силу отсутствия таланта к менталу. – И давай сразу договоримся: втихую ничего не делаешь, мои советы воспринимаешь серьёзно, от учёбы не отлыниваешь…
– Дима, это – после, пожалуйста. – Вставил своё веское слово Виктор Васильевич, которому надоело наблюдать за этим небольшим представлением для двух зрителей: Хельги, которая хмурилась и полыхала недовольством из-за того, что нас так быстро решили разделить, и самого ответственного за работу со студентами. – Итак, Артур. Касательно твоего размещения – дом, в котором ты ночевал, теперь твой. О бытовых делах не беспокойся: ими займётся прислуга. Твоё обучение на первых порах будет проводиться индивидуально, расписание получишь вечером. Стипендия… – Мне в руку перекочевала банковская карта, которую нельзя было спутать ни с одной другой. Благо, по форме она всё-таки ничем не отличалась. – … здесь. Тебе всё ещё запрещено покидать территорию академии, и изменится это лишь после того, как ты освоишь все базовые дисциплины на достойном уровне. Документы заберeшь в своeм доме: их туда доставят к вечеру. Что же касается направления обучения, то тут твоя ситуация уникальна, и учиться ты будешь всему параллельно. Тем не менее, формально тебе, Артур, необходимо числиться на каком-то факультете. Твоe слово?
Медлить я не стал.
– Боевой факультет, Виктор Васильевич.
– Интересный выбор, нечего сказать. Считаешь, что со своим ограничением ты сможешь многого достичь на поле боя? – Мужчина скрестил руки перед собой, внимательно на меня посмотрев. – Псионы боевых направлений делают свой выбор только раз. Просто бросить, подписав такой договор с государством, уже не удастся.
– А что насчeт практики боевых направлений «мирными» псионами?
– Запрещено. – Отрезал Виктор Васильевич. – На баловство закроют глаза, как и на методы самозащиты. Но не более того.