Псих. Одержимый мной
Шрифт:
— Не могу дать ответ на этот вопрос. А почему ты спрашиваешь?
— Столько всего потерял в своей жизни, что не понимаю, зачем живу, точнее не вижу смысла.
Сегодня он выглядит иначе, круги под глазами, бледный, осунувшийся и разбитый.
— Что-то случилось Марк?
— Всё чаще задумываюсь, почему судьба так распорядилась и жив остался именно я?
О чём он говорит?
— Значит твоё время не пришло. — единственное, что пришло в голову.
— Чем же я лучше? А может хуже и потому выжил, чтоб страдать?
Он
— Марк ты меня пугаешь. Пожалуйста, отойди от края.
Псих улыбнулся.
— Я не боюсь смерти.
— Верю. — я действительно верю, он не такой, как все. Словно те страхи, которые обычно бывают у нас, у людей, ему нипочём.
Он пошатнулся. Дёрнулась к нему.
— Марк! — только и успела крикнуть.
Парень обернулся ко мне, раскинул руки и спиной бросился с крыши.
Глава 7
Меня трясло от тихих горьких рыданий. Медленно, на ватных ногах, еле переступая с ноги на ногу, приближалась к краю. Подташнивало, хотелось потерять сознание, впасть в полное забытье, но как оказалось, мой организм устойчивее, чем предполагала. Пока дошла, перед глазами промелькнуло столько ужасных, жутких картин. И воображение совсем не щадило, делая каждую последующую страшнее предыдущей.
Всего несколько метров преодолела, а ощущение, что прошла целая вечность. Замерев у выступа, не решалась взглянуть вниз. Не хватало храбрости. Глубоко вдохнула, пытаясь признать реальность произошедшего, как вдруг раздался его голос.
— Ты где, Мышка? Долго буду ждать. Смотри какой отсюда вид. — голос Марка ранил в самое сердце. Показалось, что брежу на почве потрясения.
Может я уже сошла с ума?
— Мышка-а-а-а!
Заставила себя выглянуть за пределы крыши. И как оказалось, она двухъярусная. Имеет выступ и на нижней части лежит матрас, на котором как раз разлёгся Псих.
— Спускайся, тут прикольно. Наверное, парочки собираются. — он поднял голову и посмотрел на меня, в этот момент увидел застывшие слёзы на моём лице.
— Наташ, ты чего?
Псих впервые назвал меня по имени. Но внутри ничего не ёкнуло. Моё шоковое состояние притупило другие эмоции. Впечатление от случившегося заглушило всё остальное.
— Ты больной. — крикнула я, слёзы снова хлынули из глаз.
Слёзы облегчения и радости. С ним всё в порядке, даже не верится.
— Ненавижу тебя. — выпалила в порыве злости.
Его дурацкие шуточки доведут меня до психушки. Развернулась и пошла домой. С меня хватит, не хочу знать его. Хочу, чтоб жизнь стала прежней, хочу вернуть спокойствие в душе, а такие эмоциональные качели не для меня.
Не успела выбраться с крыши. Марк поймал меня и притянул к себе. Слёзы льются и льются, словно за все года попыток оставаться стойкой и сильной, наконец боль вырвалась наружу. Накопленное горе нашло выход в его жестоком поступке. Моё одиночество, которое
— Мышонок, прошу не плачь. — трясущимися руками он вытирал бесконечный поток с моих щёк.
— Почему ты так со мной?
— Я думал, что тебе известно об этом месте.
— Врёшь! Все вопросы, которые ты задавал… — не смогла договорить, голос сорвался.
— Сегодня годовщина смерти моей семьи. Просто не справедливо, что я здесь, а они там. — попытался он оправдаться, но его оправдания не нужны были мне.
Несмотря на одинаковые беды в нашей паршивой судьбе, это не даёт ему право, так вести себя.
— Я тоже одна. Мои родители погибли в автокатастрофе восемь лет назад.
Правда не помню дату. Травма, стёрла тот день из моей памяти. Да и похороны прошли, как во сне.
Его ладони застыли на моих щеках.
— Прости меня! — прошептал он.
Попыталась вырваться, но он не отпускал. Била его по груди, словно по каменной стене, Марк стойко держался.
— Я бы никогда не сделал того, о чём ты подумала. Это слабость, отчасти эгоизм и нежелание бороться. Горе изменило меня в плохую сторону, но никак не сделало слабым.
— Откуда могла знать. — появившееся злость высушила слёзы. — Прошу оставь меня в покое, больше никогда не приходи.
— Мышка я…
— Ничего не хочу слышать и видеть тебя не хочу. Так жалею, что в тот вечер полезла помогать.
Псих позволил себя отпихнуть.
— Просто дай мне жить спокойно.
Марк нагнал меня на лестнице, на его обычно ухмыляющемся лице появилось что-то ещё. Но не хотелось знать, что именно. Пусть исчезнет из моей жизни навсегда.
— Я не уйду.
Он прижал меня к стене. В серых глазах, в которых несколько дней назад тонула, желая этого парня всем своим существом, отразилась настойчивость. Поняла, что без сопротивления, его не выгнать. Придётся доказать правдивость своих слов.
Псих разглядывал моё лицо, а потом накрыл мои губы своими, словно в отчаянии пытаясь убедить, что не сдастся. Настойчивость теперь чувствовалась и в тёплых уже знакомых устах. До этого нежные страстные поцелуи были разжигающими страсть, но сейчас неотступность делала их грубыми и отталкивающими. Его руки крепко сжимающие меня, стали жёсткими и нежеланными. Эффект от прыжка всё же дал пользу, выгнав парня из моей головы, позволил справиться с его притягательностью.