Псих. Пенталогия
Шрифт:
– Семь человек, семь точек, а значит, я лишний, всё замечательно, все довольны! Позовите ментов, пожалуйста.
– Зачем?
– В тюрьме сейчас самое безопасное место.
– Не прокатит. Во-первых, семеро включая тебя, а во-вторых, ты заметил, что собачка настойчиво перла к тебе?
– Ну, перла, ну и что? У меня в деревне кроме меня одни старухи, в них одни кости, то есть жрать нечего.
– А как же люди? Тебе, что их не жалко?
– попытался майор применить другой рычаг давления.
– Нео, ты - избранный, сожри красную
– Тебя сожрут первым.
– Тем лучше! Мучиться не буду. Хотя, жаль, конечно, что конца света не увижу. Всегда, знаете ли, мечтал устроиться на крыше с зёрнами попкорна, который будет поджариваться в излучении атомных взрывов. А я бы его ел, подбирая пальцами с осыпающейся кожей, и глядел на всё это, ощущая... удовлетворение что ли?
– Всё шутишь?
– спросил он.
– А вот я не шучу! Собачки целенаправленно ищут таких как ты, полностью игнорируя впавших в ступор, - майор посмотрел на часы и добавил.
– И скоро ты в этом убедишься.
– Драматическая пауза. Занавес. Браво! Бис! Трибуны ликуют! Шайбу! Шайбу!
Майор не ответил, он смотрел в одну точку, и, казалось, даже не дышал. Я поднялся с кровати, подошел к нему и легонько толкнул, отчего он упал. И не просто упал - не как человек, а как манекен... или бревно. Да и вся больница замолкла, установилась подозрительная тишина.
Я взял пистолет, повертел его в руках, осмотрел. На предохранителе оказалось два положения: "ОД" и "АВТ". Видимо, это был Стечкин или другой автоматический пистолет. Пожав плечами, я взял пистолет в правую руку, включил автоматический режим, передернул затвор. Вот только оружие уже было заряжено, и патрон выскочил, упав на пол. Я пошел к двери, кафель холодил ступни.
– Я ж так заболею, кто тогда мир спасать будет?
– сам пошутил, сам посмеялся, сам пошел в коридор.
И стоило только толкнуть дверь, как тишину развеял стук. А его источником оказался Козлов, упавший на пол харей вниз.
– А вот нечего под дверью стоять!
– злорадно усмехнулся я.
Стоило мне это сказать, как на первом этаже больницы раздался звон разбитого стекла, а потом до моего слуха донёсся стук когтей по кафельной плитке. Тварь, и вправду, шла на меня. А вот и она: показалась из дверей, покрутила головой, увидела меня и рванула с места, как чертов гепард. Я на секунду зажал спусковой крючок, прогрохотала очередь, я даже успел увидеть, как две пули попали в собаку, но потом пистолет увело вверх, и остальные пули вошли в потолок. Правда, тварь всё же сбилась с ритма, что позволило мне юркнуть обратно в палату. Гончая попыталась прыгнуть следом, но кафель штука скользкая. И, пока она дрифтовала мимо двери, я выстрелил еще раз. Снова пистолет увело, и длинная очередь ушла впустую. Я отошел от двери и переключил пистолет на одиночный режим. Если выживу, из АПС очередями
Дверь вышибло. Гончая на двери проехалась до стены, врезалась в нее и перевернулась кверху пузом. Я незамедлительно открыл огонь, целя в такое уязвимое место. Попал! И еще раз, и еще! И... клац... клац... Пусто!
– Не стреляй очередями, дебил, - крикнул я сам себе, бросая ставший бесполезным пистолет в лоб гончей.
Попасть-то попал, вот только эффекта это не возымело, и, подволакивая задние лапы, гончая ползла в мою сторону, пока я осматривался в поисках оружия. Точно! Стойка для капельницы! Я схватил её поудобнее и врезал с размаху, и ещё раз! И ещё! В общем, знакомая история:
– Сдохни!!! СДОХНИ!!! Муа-ха-ха-ха!
– Хватит, хватит, она мертва!
– проорал мне в ухо майор, вырывая из рук мой боевой молот.
– Да хватит уже! Псих, блин.
– Да! Я псих! Доктор, мне тут собачки кровавые мерещатся!
– прокричал я, но стойку всё же отпустил.
– Ничего, и тебя вылечат, - похлопал он меня поп плечу.
Я присел на край кровати и, прикрыв лицо руками, устало выдохнул.
– И за что мне такое счастье?
– Я думаю...
– Это был риторический вопрос!
Тем временем, в палату заглянул Козлов. Что меня порадовало, нос его был разбит, возможно, сломан, лейтенант хотел было что-то сказать, но чекист его опередил:
– А, ты-то мне и нужен! На вот, - с этими словами он вытащил из внутреннего кармана кошелек, достал несколько купюр и протянул их лейтенанту: - Сходи в магазин купи одежку по погоде. У тебя какой размер?
– Это уже мне.
– Пятьдесят второй, обувь - сорок третий.
Козлов ушел, а меня спровадили в ванную. Чему я, впрочем, был только рад. На мне было много брызг крови от этой и предыдущей гончей, да и мочевой пузырь уже разрывался.
***
– Я так понимаю, что выбора у меня нет?
Чистый и переодетый я ехал на машине майора домой, самое время выяснить, на что я подписался.
– Выбор есть всегда. Можешь бороться своими силами, а можешь в составе мощной государственной организации. Чуешь разницу?
– Чую! Подставу чую. От таких организаций лучше держаться подальше, а лучше даже на глаза им не попадаться. Команды, приказы, субординация и прочее. У меня после армии на них аллергия. Да и не гожусь я: слепой, хромой, стрелять не умею, здоровье, кхе-кхе, ни к черту.
– Хватит прибедняться, ты же снайпером был.
– Записан, не значит был. СВД я только раз в руках держал, когда чистил, после того как комбатский сынуля из неё стрелял. Неужели цельный майор ФСБ не знает реального состояния дел в армии? Думаешь, там воевать учат? Хрен! Для солдата в армии много других, куда более полезных задач имеется: сугробы квадратные делать, траву косить лопатой, ломом подметать, колёса гуталином мазать...
– Ну, у нас-то выбора нет!
– перебил меня он.
– А за не имением гербовой пишут на туалетной.