Психиатр
Шрифт:
— Лучше сразу удостоверение покажите, — хмыкнула Синяя Шапочка. — Кто вы — налоговый инспектор или полицейский? Нас на мякине не проведешь, мы и не таких видали!
Сидевшие по бокам от Синей Шапочки снова согласно закивали. Явно Синяя Шапочка была местным неформальным лидером.
— Я — врач, а не налоговый инспектор, — мягко ответил Савелий и так же мягко укорил: — Что ж вы так сразу…
— А если врач, — перебила Синяя Шапочка, — то скажите, как надо принимать атенолол? Сколько раз в день и в каких дозировках? Молчите? То-то же! Врач он! Видали мы таких врачей!
— Извините
К молодым мамашам на детской площадке подходить не стал. Вредные тетки все равно не дадут пообщаться, начнут орать что-нибудь про налоговых инспекторов. Небось сами сдают квартиры или комнаты втихаря, без уплаты налогов, поэтому и отшивают всех подозрительных. Чем-то им Савелий не понравился… Ну и ладно, не сложилось так не сложилось. Жаль, конечно, три дворовых сплетницы — это целый Клондайк сведений, можно было бы и что-то полезное узнать, наводящее на размышления.
Дом на Первой Останкинской, тоже, кстати говоря, стоявший напротив школы, оказался четырехэтажкой красного кирпича, снизу, на уровне первого этажа, облицованной чем-то, отдаленно напоминающим мрамор. Кокетливые балкончики с изогнутыми прутьями ограждения придавали дому некоторую воздушность. Короче говоря, весело выглядел дом на Первой Останкинской, невозможно было предположить, что здесь совсем недавно произошло зверское убийство.
Странно, но несмотря на воскресный день, двор был почти пуст, если не считать двух ног в камуфляжных штанах и стоптанных кроссовках, торчавших из-под приподнятого с одной стороны двумя домкратами зеленого «Москвича-412», машины заслуженной, можно сказать, раритетной, явно нуждающейся в постоянном бережном уходе. Подивившись с минуту малолюдности, Савелий посмотрел на часы и сообразил, что детям уже пора спать, а у пенсионерок пришло время дневных сериалов, вот все и разошлись по домам.
Погуляв немного вокруг дома (попутно узнал, что школа напротив не простая, а с углубленным изучением английского языка), Савелий вышел дворами на улицу Королева и пошел по ней в сторону метро «ВДНХ». Прогулка подходила к концу, в активе имелась хорошая перспективная идея, поэтому можно было позволить себе расслабиться, выпить где-нибудь кофе и съесть мороженое. Настроение было превосходным. Прогулялся, подышал свежим воздухом, углубил познания в топографии Останкина, кое-что надумал… Молодец! А ведь мог бы все это время тупо проваляться перед телевизором.
Прогулка на свежем воздухе разжигает аппетит, поэтому планы на кофе с мороженым подверглись коррекции. Из павильона с вывеской «Чебуречная» доносились столь завлекательные запахи, что Савелий не выдержал и зашел. Чисто посмотреть на чебуреки, к которым в Москве принято относиться с осторожной настороженностью. Есть даже поговорка: «Купи десять чебуреков — собери кошку». Шутки шутками, а доля правды в них неизменно присутствует, только процентное содержание может варьироваться.
Горбоносый джигит, брови которого были гуще усов, предъявил Савелию коробку с чебуреками, упакованными по отдельности в прозрачные пакеты, и прокомментировал:
— Фабрика делает, а мы только подогреваем.
Такие чебуреки вызывали больше
Савелий был единственным посетителем, поэтому разговор с продавцом завязался сам собой.
— Хорошо идут чебуреки в Останкино? — спросил Савелий и осторожно, чтобы не облиться бульоном, надкусил первый чебурек.
— Идут, — ответил продавец, выражением лица давая понять, что обороты могли бы быть и повыше. — В Сочи на пляже лучше, но там только в сезон, а здесь весь год. Но одними чебуреками не прокормиться, надо гриль иметь. — Продавец кивнул на гриль-аппарат, за мутноватой витриной которого медленно вращались на вертелах восемь уже зазолотившихся куриных тушек. — И не три стоячих столика, а двадцать сидячих. Тогда можно будет делать бизнес.
— А сейчас вы чем занимаетесь? — поинтересовался Савелий.
— Херней страдаю, — откровенно признался продавец. — Разницу знаете?
Савелий, рот которого был занят едой, отрицательно мотнул головой.
— Бизнес — когда нанимаешь людей, они работают, а ты вот так стоишь, — продавец расправил сутулые плечи, выпятил некоторое подобие живота и сложил на нем большие сильные ладони, — смотришь и говоришь: «Давай-давай, шевелись!» А когда ты сам хозяин, продавец, экспедитор, электрик, грузчик и дворник, то это не бизнес. Это другое, что я сказал… Разве не так?
Короче говоря, пообщались весьма интересно. В основном говорил продавец, Савелий ел и молчал. Бесплатно, в качестве бонуса, расширил свои скудные познания в общепитовском бизнесе и теперь уже никогда бы не подумал открывать чебуречную без гриль-аппарата и всего с тремя стоячими столиками.
В метро ждал поезда с небольшим любопытством — вдруг окажется в вагоне та самая красавица, которая сделала все свои дела где-то там, в Медведково или Свиблово, а теперь едет обратно. Увы, робкие надежды (запала ведь в душу девчонка!) не оправдались. Более того, в вагоне не оказалось ни одной особы, чья внешность располагала бы к восхищенному созерцанию, поэтому Савелий откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Сытость вкупе с усталостью располагают ко сну или хотя бы к дреме. К тому же, отрешившись от вагонной суеты, можно немного подумать…
Новая версия нравилась Савелию все больше и больше. В первую очередь своей оригинальностью. Не шаблонная была версия, во всяком случае Савелий искренне в это верил. Во-вторых, она была… Скажем так, жизнеспособной. Основательной, ненадуманной, логичной. Версия укладывалась в психологию маньяка (Савелий, не без оснований, считал себя более-менее разбирающимся в подобных вопросах), давала ответ на вопросы: «Каким образом Душитель входит в доверие?» и «Почему район действия Душителя невелик?» и объясняла избирательность, почему жертвами оказываются женщины, заболевшие и вызвавшие на дом доктора.