ПСИХО
Шрифт:
– Твердов Петр, – хриплый голос Капермана продолжал пополнять список интеллигентов, оказавшихся в Психо-модуле, – Инженер-электромеханик, работал на оборонном заводе.
Петр, широкоплечий сильный мужик, с прямым открытым взглядом серых глаз, привстал и четко сказал:
– Будем знакомы.
– Антон Гришин, – назвал Каперман последнего, из живых обитателей модуля, – Наладчик промышленного оборудования.
Физик закончил. В тусклом свете фитильной лампы повисло томительное молчание. Никто не знал, что сказать.
– Да… – задумчиво протянул Илья, – Остальные, там, в модуле…
– Да, – тихо проговорила Львовская, – И этот модуль не единственный…
На лице ссутулившегося Ильи, в свете оранжевого пламени, зловеще играли желваки. Олег неподвижно сидел, прикусив нижнюю губу, и о чем-то думал.
После десяти минут гробового молчания, Илья с силой сдавил пальцами переносицу, шумно выдохнул и сказал:
– Ладно, давайте поедим, что там у нас есть… И подумаем, что будем делать.
У очага он расстелил брезентовую сумку и аккуратно выложил на нее все припасы, которые удалось найти. Пять пачек чипсов, шесть стаканов попкорна, одиннадцать разных шоколадок и конфет. Рядом поставил семь бутылок разных напитков, всего около трех литров.
– Все что есть, – подытожил Илья и продолжил, – Предлагаю разделить на три части. Одну съедим сейчас, вторую завтра утром. Третью завтра вечером, если не найдем ничего. Если за нами еще не прилетят…
От последней фразы узники невольно зашевелились. Радость внезапного освобождения опьянила их, и они забыли, или просто отгоняли от себя мысль о том, что на место катастрофы обязательно прилетят, и их опять пристегнут к металлическим креслам Психо-модуля.
Илья заметил свою промашку и добавил:
– Воду можно пить всю. Завтра придумаем способ, как растопить снег. Уже почти сутки прошли… Что-то не похоже, что нас активно ищут…
– Извините, а почему упал самолет? – с удовольствием хрустя чипсом, спросил Каперман.
Повисла немая тишина. Действительно, в суматохе и перевозбуждении этот вопрос как-то отошел на задний план.
– Примерно через четыре часа после вылета, – спокойно начал рассказывать Олег, – У всех, кто был на борту, включая экипаж, не считая нас с Ильей, произошло какое-то помутнение рассудка. Все стали, как психи. Бились в судорогах, кричали. Изо рта у них падала пена. Некоторые сделались очень агрессивными – кусались и царапались. Капитан вообще стрельбу открыл… Самолет начал падать. В последние секунды Илья взял управление. Благодаря ему, мы живы… После падения, когда очнулись, увидели, что почти все пассажиры погибли. Кто-то выпал из самолета, кто-то разбился при падении, кто-то замерз. Выжили только эти, трое. Но и они, не в себе…
Олег закончил рассказ и нахмурился. Он сам не понимал, что произошло, и с грустью размышлял:
«Дома осталась мать. Как она там одна будет? Когда нас найдут?»
О выгодном заказе на шахте поселка Мирный Олег уже и не вспоминал.
– Странно, – задумчиво протянул Каперман и обратился к Львовской, – Не находите, Анна Алексеевна? Как пассажиры самолета, совершенно разные люди, вдруг одновременно сходят с ума!? Причем, два человека – Олег и Илья, остаются в здравом рассудке! Интересная задачка…
– Я считаю так, – сиплым голосом сказал Красильников, – люди подверглись воздействию
– Все что вы перечислили, воздействует на всех, без исключения, – проговорил Пашин, – на «Би-зет» и тем более инфразвук иммунитета не бывает. Олег и Илья абсолютно здоровы.
– Может быть, в аэропорту в еду или напитки что-то подмешали? – предположил Твердов, – Такое, в принципе, реально возможно. Олег и Илья просто не ели эти продукты.
– Перед вылетом мы немного выпили и ели разные салаты, – возразил Олег и добавил, – Я точно помню пассажиров, которые вообще ничего не ели и не пили.
– Дайте мне фонарь, я осмотрю выживших пассажиров, – тихо сказала Львовская, обращаясь к Илье.
Она взяла полстакана попкорна, бутылку воды и шагнула в полумрак, туда, где, раскачиваясь из стороны в сторону, сидели пострадавшие. Они были абсолютно отключены от реальности. Зрачок реагировал на свет. На предложение поесть они согласились и жадно, как-то по-звериному, проглотили комки попкорна. Из-за бутылки воды стали царапаться. На простые вопросы отвечали монотонно, но о себе ничего не помнили. Анна осмотрела их карманы и вернулась к огню.
– Я наблюдаю, выраженные симптомы самой тяжелой степени дебильности, – профессионально сказала Львовская и добавила, – «Ай-кью» не более 40. Они способны есть, пить, выполнять естественные отправления. Пострадавшие способны выполнять примитивную работу, только физический труд. Полная амнезия. Без специализированной помощи их восстановление невозможно. И еще вот, было при них…
Она протянула Каперману пластиковый пакет с мелкими вещами.
Леонид Исаакович прищурился и, наклонившись к огню, стал внимательно перебирать и рассматривать переданные предметы.
– Фью-ить, – удивленно присвистнул Каперман и тут же воскликнул, – Не может быть!
– Что там? – спросил Илья, и вместе со всеми впился взглядом в старика.
– Вот тот откормленный, – Каперман бросил презрительный взгляд на щекастого мужчину, – Никодим Зубов, вновь назначенный прокурор Мирнинского района! Летел к новому месту службы. Вот его револьвер… Второй – чиновник, Главный Староста Верхоянского района!
Все переглянулись. Те, кто был в модуле, шепотом, о чем-то жарко заспорили…
– Живучие, гады! – злобно сплюнул в сторону Стив, впервые заговорив.
– Эта девушка, – сильно волнуясь, продолжил Каперман, – Ольга Гончарова. Олечка… Дочь моего друга и соратника. Два месяца назад его объявили Психо. Полагаю, они с матерью хотели уехать из Москвы, подальше от публичной травли. В Якутию, что бы надеяться на встречу с мужем и отцом…
Леденящий душу вой, внезапно парализовал всех! Люди растерянно переглянулись, широко открытыми глазами.
– Волки! – бросил Илья, молниеносно извлекая из кармана пистолет пилота, – Все к той стене! Подальше от входа! Живо!