Психоаналитик. Шкатулка Пандоры

Шляхов Андрей Левонович

— А можно я поскучаю в машине? — Михаил тоже встал. — Да и общаться с курьерами мне там удобнее. Серебристый «Мицубиси Лансер», седан…

— Давайте сначала определимся с курьерами, — ответила Ирина. — А то вдруг я никого не найду, а вы зря будете ждать. А «Лансер» ваш на стоянке или за воротами?

— На стоянке, прямо напротив входа.

Михаил снова сел, но скучать в отсутствие Ирины не стал — в той суматохе, что царила вокруг, скучать было невозможно. Кто-то общался по телефону, кто-то кричал через весь зал, кто-то бегал от

стола к столу, в углу полная женщина с начальственной осанкой громким баритоном распекала сутулого мужчину в синем комбинезоне:

— Ты мне еще раз попробуй выйди в таком состоянии, так я тебе так выйду, что тебя отсюда унесут!

Уловить хоть какую-то логику в этой угрозе было невозможно, но сутулый явно боялся, потому что тряс головой и повторял:

— Чтоб я!.. Семеновна!.. Да разве… Никогда! Никогда!

Слева надрывалась девушка, очень похожая на куклу Барби:

— Виталя! — кричала она в трубку. — Я понимаю, что разница во времени! Я понимаю, что тебе некогда! Но если вы с Арменом до завтрашнего утра по нашему времени не найдете этот проклятый контейнер, то Роман Палыч прилетит к вам во Владик и лично вас отымеет! Он так и сказал! Или я завтра утром имею информацию, или заказываю ему билет! Выбирайте, что вам больше нравится!

Увлекшись созерцанием, Михаил не заметил, как вернулась Ирина.

— Оба здесь! — объявила она. — Дима и Виктор Иваныч. Я их уже отправила к вашей машине. Только вы их долго не задерживайте, а то в десять у курьеров — время «икс». Если после десяти Роман Палыч увидит курьера в офисе, то оштрафует.

«Бедный Роман Палыч, — посочувствовал незнакомому человеку Михаил. — И за курьерами следи, и во Владивосток летай… вот уж беспокойная жизнь!»

Поблагодарив Ирину, Михаил пообещал не задерживать курьеров больше, чем на пять минут, и поспешил на стоянку.

— Про специфику будешь Романпалычу объяснять! — неслось ему вслед. — Только потом не обижайся! Я тебя предупредила! Вы за этот контейнер лично ему будете должны.

Михаилу оставалось только порадоваться, что сам он ничего не должен Роману Палычу. Ну и заодно порадоваться отсутствию начальства. Непросто быть самому себе хозяином, но приятно.

Возле машины Михаила ждали курьеры. Бритоголовый Дима был молод, спортивен и прямо-таки излучал энергию, а пожилой Виктор Иванович был бледен и уныл. Он напоминал гриб опенок — большая голова на тощем кривом теле. Когда Михаил подошел ближе, ему ударил в нос резкий запах перегара, исходивший от Виктора Ивановича, поэтому планы пришлось изменить на ходу и разговаривать не в машине, как намеревался вначале, а возле нее.

Михаил представился и первым делом вручил курьерам по тысячерублевой купюре. «Сорю деньгами, — мысленно усмехнулся он. — Но вроде бы с пользой. Пока с пользой». А с другой стороны, как еще простимулировать чужую память и вызвать у человека, которого ты видишь первый раз в жизни, желание помочь тебе. С какой такой стати? А вот с какой!

— Нечаянная

радость! — высказался Виктор Иванович, пряча купюру в нагрудный карман лоснящейся джинсовой куртки, которую давно надо было бы постирать, а лучше выбросить.

— Ира сказала нам, какие заказы вас интересуют, — деловито начал Дима. — Дмитровский район, поселок Северная Мечта, дом четырнадцать… Я там был тридцать первого мая…

— А я — первого июня! — встрял Виктор Иванович. — В День защиты детей. У меня вон два оболтуса, таких как Димка…

Дима несильно толкнул его локтем, выражая таким образом просьбу замолчать, и продолжил:

— Помню я этот заказ хорошо. Во-первых, мало кто заказывает бруфарин по одной банке, обычно хотя бы по три берут. И не только морилку, но и все другое — лаки, краски…

— Сашка-водитель тоже удивлялся, кому один фуфырик бруфа понадобился, — Виктор Иванович явно был из говорунов. — Его же, если как следует класть, на три доски не хватит. Я тоже удивлялся — сроду таких смешных заказов не бывало. Ну, лак еще бывает мастера заказывают…

— Иваныч! — одернул коллегу Дима. — Сейчас я говорю.

— Молчу! — Иваныч зажал рот ладонью и выпучил глаза.

— Во-вторых, название прикололо, — продолжил Дима. — Северная Мечта! Никогда не слыхал. Ну, и сама клиентка тоже запомнилась.

— Клиентка? — переспросил Михаил. — Женщина?

— Клиентка, — кивнул Дима. — Тетка в инвалидной коляске…

— Да-да, в коляске, — подтвердил Виктор Иванович. — Вся такая скукоженная и больная…

— Скукоженная?

— Ну да, — Виктор Иванович передернул тощими плечами, согнул пальцы так, что они стали похожими на птичьи когти, и вывернул руки ладонями кверху. — Даже расписаться в накладной не могла, я за нее расписался. Я еще удивился — деньги из кошелечка она ловко вынимала, а расписаться не смогла…

— Точно! — Дима снова кивнул. — Мне сказала, что она после массажа и не может ручку в руки взять. Я еще удивился тому, что такой понтовый дом в таком понтовом поселке, а прислуги нету и хозяйка сама выехала бруфарин получать.

— Может, у прислуги обеденный перерыв был? — предположил Виктор Иванович. — Я тоже удивился. И как, думаю, она не боится… А скупая тетка, кстати, ехали мы к ней в такую даль, а она расплатилась тики в таки, без округления. А Сашка так на чаевые рассчитывал, что вместе со мной пошел заказ отдавать, боялся, чтобы я все себе не забрал.

— Значит, и ваш водитель, Виктор Иванович, тоже видел женщину в инвалидной коляске?

Ой, Тамара, Тамара! Всех вокруг пальца обвела! Всем мозги запудрила! Впрочем, почему «всем»? Анна сразу ее заподозрила… И какая коварная придумка с двумя накладными! А вот на то, что кто-то побеседует с курьерами, она явно не рассчитывала. Или надеялась на то, что курьеры ее не запомнят? Или на то, что курьеров найти будет невозможно? Среди этой публики такая текучка… А вот же — и нашлись, и вспомнили.