Психоанализ второй ступени
Шрифт:
Четкого формулирования сути какой-либо принципиально новой программы, просто лаконично высказанной одним человеком новаторской концепции (например, антиидеи кредо) или добавления какого-нибудь простого компонента, незначительно усложняющего конфигурацию общеизвестного символа веры, зачастую бывает вполне достаточным для быстрого сформирования неведомой или невидимой идеологии и более того, распространения ее невероятно мощного воздействия на сознание целых групп людей. Этому обычно есть две причины. Во-первых, зарождающаяся идеология может обладать не только набором уже знакомых (традиционных и очевидных) характеристик, но и весьма внушительным списком подводных, малоизученных и весьма специфичных метафизических свойств. (Порою, кстати сказать,
А во-вторых, идеология, словно живое существо, не просто в состоянии всегда подстраивать себя к переживаемой нами здесь и сейчас реальности (что она умеет это делать, нам как бы уже давно известно из материализма), а совсем наоборот (в случае, если мы действительно хотим приблизиться к постижению законов духовного, нам неизбежно придется научиться смотреть на вещи с подобной точки зрения) – именно она подстраивает происходящие события и все обстоятельства наблюдаемой нами сейчас реальности под свои, еще неведомые нам, интересы. Мистицизм проникает в нас и по сути даже начинается с осознания того, что не для нас, живых людей, но для самореализации некоей внешней идеологии созревают и сменяются эпохи, создаются и трансформируются реальности, населяемые постоянно эволюционирующими существами.
Как правило, любая идеология спонтанно создает для себя особую среду обитания, Систему или собственный мир (творение виртуальной реальности), провоцируя (или санкционируя) тем самым зарождение событийных ситуаций, способствующих ее проявлению. по крайней мере и все ныне известные широко распространенные духовные доктрины об этом красноречиво свидетельствуют. Идеология способна жить во времени вполне самостоятельной жизнью, вообще и запросто обходясь без своего номинального (или формального) автора, если разуметь под последним человека, которому удалось что-то расслышать и записать. Идеологиям в принципе не требуются адепты (защитники и проводники), инициативность физических субъектов и уж подавно их мозги, поскольку любая из них всегда зарождается и разворачивает свою мистерию отнюдь не в пространстве человеческого ума. Да и не во времени тоже. Такова позиция, искусственно или специально допускаемая парапсихоанализом. Особый вирус, разлагающий прагматизм. Или технология расщепления…
Идеология или религия, а в контексте рассматриваемого вопроса их можно воспринимать буквально как одно и то же, по сути есть некая информация, интеллектуальная микрофлора или ноовирус, особый и невидимый культурный слой, напыляемый на заселенные людьми геополитические пространства. Аудитория той или иной идеологии исчисляется поэтому не количеством сагитированных и вовлеченных в нее людей, внимательно штудирующих книги ее “авторов” и решающих, надевать ее на себя, рекомендовать то же самое проделать кому-нибудь еще или нет, а зонами ее принудительного потребления, территориями и ареалами.
Факт зарождения и распространения идеологии определяется не умонастроением индивидуумов, а временем, соответствием ей уровня общественного сознания, характера менталитета, социальных, экономических и прочих условий ее выживания (действия), но никак не внутренними достоинствами самой идеологии, поскольку ни одна из них таковыми не обладает по определению. Идеология не может быть хорошей или плохой. Что предосудительного мы найдем в том, что металл, разогревшись до очень большой температуры, вдруг расплавится? Вот если бы это я научился кипятить в тигле серебро, смешивать его с ртутью или сурьмой, разливать в форму и получать… впрочем и тогда я лишь продолжил бы исповедание идеологии плавления металлов. Сознательно или бессознательно. Данную мне от рождения. Только и всего. Идеология – это рефлексия и фиксация достигнутого необязательно нами очередного уровня рассматривания свойств вещей. Так можем думать мы, люди. А можем и не думать. Ей, идеологии, это – все равно. Она уже и так работает. С нами.
Сформулировать идею религии без труда может и один человек, хотя, как
Очень часто бывает так, что человек горячо убеждает себя в том, будто корни его религиозного чувства лежат в христианстве. Он настойчиво уверяет в этом себя и окружающих, аккуратно посещает церковь, внимательно изучая соответствующую литературу и в строго определенные моменты регулярно отправляет предписанные культовые обряды. Ему очень хочется верить в красивые слова библейского сюжета и занять себя какой-нибудь добропорядочной игрой. Однако ж он, прагматик, на деле просто не способен, не знает как убедить свой ум поверить в предание, а посему бесконечно далек не только от православия, но и от всех прочих религий, требующих беспрекословной веры, и по-настоящему исповедует один лишь психоанализ, хоть и не прочел за свою жизнь ни одной книги Фрейда, Адлера или Юнга. А то и вовсе не слышал о таком учении. Никто в этой жизни не может обойтись без религии, пусть на худой конец даже атеистической идеологии материализма. Неразборчивость – страшна.
* * *
Никакой необходимости знакомиться с учением для того, чтобы его исповедовать, нет. Прагматик вместе с именем от рождения всегда получает и свою религию. Психоанализ – это исходная база мировоззрения прагматизма ХХ–ХХI веков. В наши дни все мы, в том числе, как это ни странно, и мистики, в своей ментальности – естественные прагматики, поскольку других моделей самоосознания цивилизация сегодня просто еще не предложила. Общество незаметно навязывает нам или, скажем помягче, исподволь прививает своим гражданам элементарное изначальное мировоззрение прагматизма, отказаться или преодолеть которое может только тот, кому есть зачем это делать, другими словами, тот, кто задался целями, автоматически требующими от него формирования психической и ментальной конституции другого порядка. Например, идеологии индивидуума, которая синтезирует для себя более совершенное мировоззрение и новое пространство для самореализации. Именно индивидуум сегодня способен научиться надевать на себя любую, в том числе и примитивную идеологию, точно пальто, а потом быстро и легко сбрасывать ее с плеч, когда на ходу приходится перестраивать психический аппарат для выполнения других, более сложных поручений.
Настраиваемое логикой ума мировоззрение всегда бумерангом оказывает энергичное воздействие на само сознание. Новые мироощущения предопределяют, создают необходимые условия и даже провоцируют его качественное превращение. Изменяются не только критерии в оценках происходящего, но и углы зрения на многие вещи, к примеру, на себя. Если уровень сознания повышается, то в первую очередь это выражается в том, что мы получаем возможность сорвать с себя наконец шоры неумеренно распространившегося представления (нелепого предрассудка, катастрофически ограничивающего нашу свободу и власть творить новые реальности), будто незнакомец, – всякий раз смотрящий на нас из зеркала, когда мы проходим мимо и который все время что-то бормочет себе под нос, смекает, планирует и суетится, – единственно и есть повод, форма и смысл нашего бытия…
Становящееся чужим, существо из зеркала на время отпускает нас, переставая ассоциировать (смешивать) себя с нашей внутренней психической сущностью, нашим подлинным Я. В такие минуты мы становимся безразличными по отношению к своему помятому костюму, высвобождая себе этим огромное пространство для наблюдения Игры и маневра. Понятно, что в такие моменты роль ума, до того беспрестанно складывавшего из копошащихся в нем мыслей всевозможные карточные домики, существенно меняется и приобретает иной характер. Рассудок становится инструментом и поводырем. Светофором и дорожным указателем разумного передвижения в агрессивных средах ирреального.