Психолингвистика
Шрифт:
Тем не менее вариативность РР имеет достаточно четкие пределы, например, фраза У меня к вам опасение //не является нормативной даже для РР, поскольку нарушает нормы сочетаемости русского языка.
В то же время эксперимент, проведенный авторами книги "Русская разговорная речь" (1973), показал, что определенные характерные для РР фразы и конструкции воспринимаются образованными носителями русского языка как естественные, когда их предъявляют в устной форме, но отвергаются теми же информантами как "неправильные", если те же фразы предъявляются в письменной форме.
Это были фразы типа: носки я рада что купила //; принеси мне во что завернуть //; Родители что не сказали / это конечно очень
Не менее интересно и следующее наблюдение, сделанное в рамках того же эксперимента. Исследователи интересовались, насколько "приемлемыми" высокообразованным информантам представляются слова типа сгущенкаи попутка(о машине), фразы во что завернутьи чем писать.С лингвистической точки зрения эти примеры дублируют друг друга: казалось бы, поскольку сгущенкаи попутка —это одна и та же модель, то и отношение к ней должно быть одинаковым. На деле же это оказалось совсем не так. Ответы на однотипные в лингвистическом отношении примеры были разными: одни принимали попуткуи отвергали сгущенку,другие — наоборот. Как мы видим, личные привычки и принадлежность говорящих к разным микроколлективам играют здесь немалую роль.
В РР силен элемент спонтанности, импровизации, пристрастий к использованию моделей, характерных для узкого круга людей, — например, данной семьи (ср. приведенный выше пример с резалкамии мазалками).
Подход к РР как к особой системе, противопоставленной КЛЯ, позволяет под новым углом зрения изучать не только саму РР и стратегии общения, но и ряд других важных проблем. Одна из них — это проблема речевых ошибок. Ведь понятие ошибки содержательно только в сопоставлении с понятием нормы.Наличие в современном русском языке двух функциональных систем — разговорной речи и кодифицированного литературного языка — влечет за собой представление о наличии в нем двух различных норми, как следствие, уточнение того, нарушение какой именно нормы стоит за той или иной ошибкой.
Грамматически правильные высказывания, следующие нормам КЛЯ, оказываются вычурными и неестественными, если они автоматически перенесены в ситуацию устного общения. Грамматическая норма сохранена, а стилистическая — нарушена, и притом грубо. Ведь образованные люди в непринужденной ситуации не говорят: "Учитывая вашу неизменную аккуратность в соблюдении сроков возвращения взятых у меня на время книг, я, разумеется, не колеблясь, одолжу вам этот словарь на некоторое не слишком длительное время". Вместо этого естественно сказать нечто вроде: "Да / пожалуйста / возьмите / только ненадолго / я знаю вы человек аккуратный//".
Итак, главный акцент при изучении РР и то новое, что удалось выделить на основе описываемого здесь подхода, — это системные свойства РР, обнаруживаемые при ее противопоставлении КЛЯ.
Среди важнейших системных свойств РР выделяются два противоположных по характеру, но безусловно типичных для РР явления — это синкретизм и расчлененность.Синкретизм — это, упрощенно говоря, стяжение "многого" в одно, своего рода уплотнение; соответственно, обратный ему процесс — это расчлененность.
В плане содержания синкретизм проявляется в особой частоте бессоюзных структур типа голова болит / выключи //; зонтик / промокнешь //;фраз типа это не доходя "Молока" //.
В
С другой стороны, синкретизм в плане содержания проявляется в особой частоте слов–заменителей, слов — "пустышек" типа вещь, штука, дело, всякие.
В плане содержания расчлененность проявляется в высокой продуктивности производных слов, которые образуются окказионально для мотивированного обозначения предметов и процессов, т. е. в возможности в любой момент создать по продуктивной модели нужное слово. Это такие слова, как прочищалка, хваталка, держалка.
Вообще в РР действуют более многочисленные регулярные модели словообразования, чем в КЛЯ. Так, многие существительные, называющие "вещество", регулярно употребляются в значении "некоторое количество, порция данного вещества". Но при этом в РР у соответствующих имен возникает счетная форма, которой в КЛЯ, вообще говоря, нет. Так, в магазине мы постоянно говорим: два молока, три кефира, две сметаны(причем это могут быть пакеты, бутылки, коробки, пачки); в столовой: два борща(т. е. две тарелки), два кофе(две чашки), две рыбы(две порции рыбы, независимо от того, сколько кусочков эту порцию составляют); в аптеке: две ваты(т. е. две пачки), три зеленки, два валокордина(указано количество флаконов), три "звездочки"(три коробочки вьетнамской мази).
В РР "можно" далеко не все, но куда больше, чем в КЛЯ. Хотя, как мы видели, запреты в ней тоже есть — как грамматические (*у меня к вам опасение),так и стилистические (приведенный выше пример, где об одалживании книги говорится с неуместным в данном случае использованием КЛЯ).
4. ОБЩНОСТЬ "АППЕРЦЕПЦИОННОЙ БАЗЫ"
Конситуативность РР — это, помимо всего прочего, еще и общность так называемой "апперцепционной базы". Термин этот характерен для научного лексикона 1910–1920–х годов, и мы найдем его и в лингвистических работах Л. П. Якубинского о диалогической речи и в литературоведческих трудах Л. Я. Гинзбург. Не вдаваясь в детали, скажу, что под общностью апперцепционной базы имеется в виду одновременно общность прошлого опытаи одинаковое понимание того конкретного момента,когда происходит коммуникация.
Забавной, но от этого не менее поучительной иллюстрацией того, как проявляется отсутствие общей апперцепционной базы, служит памятный многим эпизод из детской книги Л. Лагина "Старик Хоттабыч". Оказавшись вместе с мальчиком Волькой на стадионе во время фубольного матча, волшебник недоумевает, почему столько прекрасных юношей ожесточенно сражаются за право обладать каким–то мячиком, и посылает на стадион ровно столько мячей, сколько игроков находится на поле.
Для РР вообще характерен "пропуск" тех фрагментов смысла, которые легко восстановимы из общности все той же апперцепционной базы. Это справедливо для самых разных конструкций. Приведу пример, касающийся одного весьма типичного такого случая. Это так называемый "нулевой глагол" (НГ) во фразах наподобие Это вы фарш //; Я у лее //; Ему кашу //; Я ему рубль //; Это вы про Олю //; Мне вчера горчичник //; Я не об этом //; Опять горло //; А ты тряпкой //.