Психолог для дракона
Шрифт:
Она впилась взглядом в лицо Красного Дракона, выискивая на нем малейшие признаки досады и неудовольствия от ее слов, но не обнаружила таковых. Дракон не попытался ее уговорить сразу же принять решение, не грозил, что вот-вот уедет и не успеет вылечить Алешу, если она не согласится на его помощь сию же секунду: Красный кивнул спокойно и молча прошел с ней до самой лаборатории, остановившись у дверей и не делая попытки пройти за ней в защищенную зону. Лера чуть было сама не пригласила его войти, но в последний момент спохватилась, припомнив многочисленные предупреждения, и замерла на пороге,
— Я подожду вашего решения здесь, — сказал тот, опираясь на стену, противоположную входу, и насмешливо поглядывая на четверых воинов, отгородивших от него Леру: видимо, взрослому дракону казалась забавной сама мысль, что люди могут помешать ему поступить как вздумается даже на чужой территории.
«Поведение Красного Дракона внушает доверие, — подумала Лера, — и его мотивы достаточно прозрачны, чтобы признать их достоверность, а вопрос по магии договора надо прояснить у Эриаса».
Главного советника в лаборатории не было. Лера позвала его, но комнаты ответили тишиной — Эриас действительно был занят с гостями, как она и полагала.
«Мне категорически нельзя приглашать Красного Дракона в лабораторию и принимать столь важные решения, не посовещавшись со знающими людьми», — говорила себе Лера, подавляя материнское желание поскорее воспользоваться подвернувшимся шансом, а также стремление женщины разорвать узы, связывающие ее с мужчиной, который не задумываясь переступил через ее любовь.
Она прошла в спальню к Алеше, и сердце ее второй раз за день разорвалось на части: кушетка была пуста, а на треноге мерцал одинокий магический накопитель, который должен был поддерживать стазис ее сына… Стазис, без которого Алешу будут мучить нестерпимые боли, быстро ведущие к мучительной смерти!
В голове у Леры помутилось, она бросилась обыскивать спальню, панически надеясь, что Алеша просто скатился на пол или куда-то его переложили, но сын исчез. Его похитили — те неизвестные, порывавшиеся раньше пробиться в лабораторию!
Лера закричала. Стук распахнувшейся двери возвестил, что охрана смогла пройти в лабораторию, и через миг впавшую в истерику женщину окружили четверо воинов.
— Где мой сын?! — набросилась Лера на бородатого, но тот только растерянно пожал плечами.
Ясно, эти ничего не знают! Обезумевшая от страха мать понеслась прочь из лаборатории, чтобы немедленно отыскать Гленвиара, Эриаса, кого-нибудь, кто проведет ее к Алеше и заверит, что с ним все в порядке. За порогом ее подхватили сильные руки, к ней склонилось участливое лицо Красного Дракона:
— Вы хотите найти сына?
— Да!
— Вам помочь, перенести к нему? Вы согласны на перенос?
— Да-да, скорее!
Торжествующая ухмылка исказила лицо повелителя Красных. За спиной Леры раздались крики охраны, и ее окружила темнота портала.
Глава 39
Даже умнейшие из людей порой ведут себя исключительно глупо
(из лекции по психологии)
За несколько дней до приезда драконов,
после спасения Леры и Эриаса из каменного мешка
Мысли
С одной стороны, в последнее время он чаще, чем когда-либо в жизни, испытывал неподдельную радость, а напитанная магией аура страны приносила ему огромное облегчение, снимая с плеч тяжелый груз ответственности за неустроенную жизнь миллионов людей. Сейчас Золотая страна процветала: кризисные времена были забыты, а сбереженные на приостановленном импорте заграничной магии средства дополнительно подпитывали экономику государства.
С другой стороны, Гленвиара томили непонятные желания и чувства, которым он не мог подобрать верного названия и заглушить которые тоже не получалось. Его бесконечно бесила возня Леры с невестами, и он постоянно задавал ей при их встречах вопросы, стараясь понять, к чему же стремится эта ненормальная иномирная ведьмочка, перевернувшая с ног на голову весь его привычный мир.
— Ты пообещала им, что они тоже будут счастливы в браке? Зачем тебе эта лишняя работа? — спрашивал Гленвиар и с наслаждением наблюдал, как Лера начинает закипать и злиться, но усилием воли подавляет эти негативные чувства и старательно отвечает на его провокацию прохладно-профессиональным тоном:
— Есть истины, верные во всех мирах. Одна из таких истин гласит, что супруги могут быть счастливы в браке только сообща.
Тут выдержка изменяла Лере, и она раздраженно выпаливала:
— Елки-палки, Гленвиар, не только тебе необходимо счастье! Либо ты признаёшь, что твоя супруга имеет такое же право быть счастливой, как и ты, либо я умываю руки!
— Это ультиматум? — прищуривался Гленвиар.
— Да! — бесстрашно отвечали ему, а внутренний зверь и не думал реагировать на такие возмутительные заявления.
Лера всеми силами подводила его к мысли, что он сам должен приложить усилия, чтобы стать счастливым. Она говорила:
— Брак — это лодка, в которой гребут оба пассажира. Причем желательно с одинаковой силой гребут, иначе эту лодку будет вечно заносить куда-то не туда. Тебе доводилось кататься на лодке? Тогда представь, что вам с женой дали по веслу. Если работать этим веслом станет только один человек, то лодка просто закрутится на месте, и первый же сильный ветерок выкинет ее назад на берег.
Гленвиар признавал ее доводы разумными, но проблема была в том, что в качестве этой гипотетической жены он почему-то представлял себе только Леру и никого иного, а она усиленно воспитывала ему идеальных невест, а это раздражало до невозможности. Иногда хотелось сорвать с нее эти очки, сквозь которые она не может разглядеть очевидного, и потребовать… а чего, собственно, потребовать? Стать его женой? Или хотя бы любовницей? Он же видел неподдельный интерес в ее глазах, ощущал его всей кожей, чувствовал его аромат — аромат женского влечения, какие бы холодные маски Лера ни удерживала на лице. Да, она могла бы дать согласие выйти за него замуж, но для чего? Чтобы возненавидеть его на всю жизнь после первой же ночи, как все?! Она, которая раскрасила его тусклое существование во все цвета радуги, будет вновь с отвращением и яростью смотреть на него!