Психология – наука будущего. Материалы VI Международной конференции молодых ученых. 19-20 ноября 2015 г., Москва

Коллектив авторов

Литература

Аверина И. С., Щебланова Е. И. Вербальный тест творческого мышления «Необычное использование». М.: Соборъ, 1996.

Матюшкин A. M. Фигурная форма А теста творческого мышления Э. Торранса, адаптированного сотрудниками Общесоюзного центра «Творческая одаренность» НИИ ОПП АПН СССР. М.: НИИ ОПП АПН СССР, 1990.

Намазов В. Н., Жмыриков А. Н. Психолого-педагогические методы исследования индивидуально-личностных особенностей. М.: Б. И., 1988.

Холодная М. А. Психология интеллекта. Парадоксы исследования. 2-е изд., перераб. и доп. СПб.: Питер, 2002.

Carroll J. B. Human cognitive abilities: A survey of factor-analytic studies. N. Y.: Cambridge University Press, 1993.

С. С. Емельянова,

С. Ю. Коровкин (Ярославль)

Состояние фрустрации в инсайтных задачах [17]

В последние годы в области исследования инсайтного решения задач ученые часто обнаруживали взаимосвязь инсайтного решения и эмоций (как позитивно, так и негативно окрашенных) (Isen, Daubman, Nowicki, 1987; Kaufmann, Vosburg, 1997; Люсин, 2011). Однако, несмотря на активные исследования по данной тематике, такой вид негативных эмоций, как фрустрация, остался малоисследованным в контексте решения задач. Между тем фрустрация может оказывать большое влияние на решение задач: зафиксированы случаи, когда отрицательные эмоции помогают в решении задач «выйти за рамки» структуры заранее заданного решения, что является важной частью решения творческой задачи (Нюттен, 2004). Также фрустрация может быть одним из этапов в решении задачи: как отрицательная эмоция, она может «отсеивать» неверные решения. Такая функция фрустрации может помочь не только в «забывании» непродуктивного решения, но и в поиске более подходящего варианта (по контрасту с положительными эмоциями от более удачного ответа).

17

Исследование выполнено при финансовой поддержке гранта РФФИ, проект № 15-06-07899, и гранта Президента РФ МК-3877.2015.6.

В инсайтных задачах одним из ключевых этапов в решении является состояние «тупика». На этом этапе происходит осознание неправильности стандартных подходов к решению задачи, но функционального решения еще нет. «Тупик», таким образом, способствует возникновению состояния фрустрации.

Но эмоции в процессе решения есть не только в момент «тупика». Весь процесс решения сопровождается интеллектуальными эмоциями (Васильев, Поплужный, Тихомиров, 1980). В стадии первичного обследования задачи эмоции связаны с процессами целеобразования (подцели). На стадии формирования конкретных попыток эмоции взаимодействуют с реализацией способов решения, здесь активны интеллектуальные эмоции успеха/неудачи. После того как решатель попал в состояние «тупика», появляется состояние фрустрации. В момент нахождения функционального решения – эмоция предвосхищения и инсайт, после – эмоции связаны с реализацией функционального решения.

Исходя из этой идеи, нами были выдвинуты две гипотезы.

Гипотеза № 1: В инсайтных задачах в момент тупика присутствует состояние фрустрации.

Гипотеза № 2: Чем ярче выражено состояние фрустрации, тем ярче будет выражена эмоция инсайта после нахождения верного решения задачи.

В нашем исследовании приняли участие 30 чел. (М=20,27; =0,89), студенты разных учебных заведений. В ходе эксперимента испытуемым было необходимо решать инсайтные и алгоритмизированные задачи (по 4 задачи от каждого вида), оценивая свои шансы на успешное решение на разных этапах эксперимента (сразу после прочтения задачи, до момента взятия подсказки (т. е. в момент «тупика») и после решения задачи). Таким образом, независимыми переменными у нас были инсайтные и алгоритмизированные задачи. Зависимыми переменными были оценки успешности своего решения по 10-балльной шкале на всех выделенных нами этапах решения (от 1 – «не решу точно» до 10 – «задача легкая, точно решу»); оценки после решения задачи по критериям внезапности решения, неожиданности, эмоциональности решения (также по 10-балльной шкале – «сложная – легкая задача», «внезапное – поэтапное решение», «неожиданное – ожидаемое решение»). Данные были обработаны с помощью двухфакторного дисперсионного анализа (ANOVA), коэффициента корреляции Спирмена, Т-критерия Вилкоксона.

По данным дисперсионного анализа, было получено, что фактор задачи (F(1,120)=27,18, р<0,001, _p^2=0,056) и фактор оценок сложности задачи до и после решения (F(1,120)=27,18, р<0,001, _p^2=0,053) по отдельности значимы, однако их взаимодействия не было обнаружено, что может говорить о том, что эти два типа задач были качественно разными для испытуемых (F(1,120)=0,056, р=0,813, _p^2=0,0001).

Были обнаружены качественные различия в оценках

до решения и «в тупике» (т. е. до подсказки) (Т(70)=291, р<0,001) и «в тупике» и после решения (Т(76)=177, p<0,001) в инсайтных задачах; также оценки до подсказки оказались более низкими, по сравнению с оценками до и после решения. Этот факт подтверждает нашу гипотезу о том, что в инсайтных задачах в момент тупика есть состояние фрустрации. Состояние фрустрации в качестве эмоции неуспеха может выполнять регулирующую функцию в решении задач. В начале решения инсайтной задачи испытуемый пытается действовать по определенному шаблону и для этого ему необходимо постоянно осознанно контролировать и отслеживать свои действия. Как только наступает состояние тупика, человек испытывает фрустрацию, которая указывает ему, что он решает неверным способом. Решатель уже не может осознанно полностью отслеживать ход решения, как, например, в алгоритмизированных задачах, поскольку он испытывает сильные негативные эмоции. С этого момента, возможно, главную роль в последующем решении задачи играет эмоциональный контроль, т. е. контроль, опирающийся на те эмоции, которые испытывает испытуемый при дальнейшем генерировании попыток в решении задачи. Эмоциональный контроль в таком случае направлен на то, чтобы решатель нашел верное «направление» в решении задачи.

В алгоритмизированных задачах не выявлено значимых различий между оценками задачи до решения и в «тупике» (T(20)=64,5, p=0,131), в «тупике» и после решения (T(28)=145, p=0,187). Возможно, это было вызвано тем, что решатель действовал по определенному алгоритму решения, который успешно сработал практически с первого раза.

Была обнаружена обратная корреляция неожиданности решения с оценками задачи в «тупике» (r_s (89)=–0,301, p=0,004) и после решения (r_s (120)=–0,234, p=0,01) в инсайтных задачах. Мы не обнаружили значимой корреляции между оценкой задачи «в тупике» и эмоциональностью (r_s (119)=–0,634; p=0,448). Эти данные опровергают нашу вторую гипотезу. Возможно, несмотря на эмоциональный контроль решения в стадии инкубации, решатель после нахождения функционального решения может перейти к осознанному контролю своих действий и решать задачу как алгоритмизированную.

Таким образом, можно заключить, что в момент тупика в инсайтных задачах выражено состояние фрустрации, и оно оказывает существенное влияние на ход решения задачи. Наша первая гипотеза подтвердилась. В то же время наша вторая гипотеза, согласно которой чем сильнее выражено состояние фрустрации, тем более выражена эмоция инсайта, не подтвердилась.

Литература

Васильев И. А., Поплужный В. Л., Тихомиров О. К. Эмоции и мышление. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980.

Люсин Д. В. Влияние эмоций на креативность // Творчество: от биологических оснований к социальным и культурным феноменам / Под ред. Д. В. Ушакова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011. С. 372–389.

Нюттен Ж. Препятствие и фрустрация // Общая психология. Тексты. В 3 т. Т. 2. Субъект деятельности. Кн. 1. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. С. 561–564.

Isen A. M., Daubman K. A., Nowicki G. P. Positive affect facilitates creative problem solving // Journal of Personality and Social Psychology. 1987. V. 52. № 6. P. 112 2 –1131.

Kaufmann G., Vosburg S. K. «Paradoxical» mood effects on creative problemsolving // Cognition and Emotion. 1997. V. 11. № 2. P. 151–170.

В. А. Заикин (Москва)

Эмпирическое исследование характеристик реального субъекта в ситуации принятия групповых моральных решений

Одной из основных проблем практического приложения когнитивного и эволюционного подходов к исследованию морального функционирования групп является их абсолютная центрированность на индивидуальном, причем изолированном субъекте. Для любой науки о человеке такая выхолощенная позиция недопустима и может критически сказаться на эмпирических фактах, получаемых на ее основе (Андреева, 2005). Но, какими бы острыми ни были критические замечания в адрес когнитивного подхода, следует помнить, что именно в его рамках была разработана самая распространенная и валидная методика оценки уровня развития индивидуального морального сознания – тест моральных дилемм Л. Колберга (Lapsley, 1996).