Психология саморазвития личности

Щукина Мария

А. В. Рыжков [2006] выделяет в современных исследованиях саморазвивающихся и самоорганизующихся систем три направления:

кибернетический подход, в рамках которого проводится изучение самоорганизации сложных открытых систем, функционирующих за счет непрерывных процессов обмена веществом, энергией и информацией со средой. Данный подход, по мнению A. В. Рыжкова, лишь частично объясняет процессы эволюции систем;

синергетический подход (И. Пригожин, Г. Хакен, С. П. Курдюмов и др.). Работы данного направления носят эмпирический характер, однако есть и авторы, например С. П. Капица, С. П. Курдюмов, которые работают над методологическим осмыслением синергетики;

системный подход к фундаментальной теории самоорганизации, трактующий синергетику как концепцию саморазвивающихся систем (В. С. Степин, К. X. Делокаров, Г. Н. Пивоваров, B. Г. Буданов, В. П. Бранский, Е. Н. Князева, А. П. Назаретян).

Синергетика как системное знание о саморазвивающихся системах наиболее близка в методологическом плане к человекознанию. В контексте нашей работы целесообразно обращение к работам методологического характера, где синергетика осмысляется как тип научного мировоззрения,

в рамках которого саморазвитие является одной из центральных категорий. Можно согласиться с В.Е. Клочко в том, что синергетика позволяет «посмотреть на человека через призму становления и разглядеть его в ней как целостную открытую самоорганизующуюся систему, прогрессивное и закономерное усложнение системной организации которой является основанием ее устойчивого бытия» [Клочко, 2005, с. 17]. Широкие эвристические возможности синергетики, по словам В. А. Барабанщикова, связаны с тем, что она позволяет перейти от структурно-функционального анализа систем к анализу процессов самоорганизации и саморазвития систем, генетической стороны их бытия. В выстраиваемой синергетикой «новой картине мира… вводится более глубокое понимание реального времени, не сводимого к хронометрии и хронологии. Подчеркивается непрерывность пребывания сложных систем в переходном состоянии. Обращается внимание на множественность путей и стратегий развития самоорганизующейся системы в заданной среде. Отмечается важнейшая роль случайности. Принципиальное значение получает потенциальное бытие системы и условия его реализации. Меняется отношение к неопределенности, которая квалифицируется не как препятствие на пути к знанию, а позитивно, как возможность творить и понимать» [Барабанщиков, 2008, с. 8].

Несомненная заслуга синергетики состоит в том, что путем применения эмпирических методов она вывела теорию саморазвивающихся систем на новый уровень верификации. С одной стороны, результаты синергетических исследований позволили конкретизировать ряд положений диалектики: «То, что в традиционном диалектическом описании развития структурно не анализировалось, а просто обозначалось как “скачок”, “перерыв постепенности”, “переход в новое качество”, теперь стало предметом научного анализа» [Степин, 2003а, с. 9]. С другой стороны, были получены новые обобщающие результаты. Так, если ранее саморазвивающимися признавались преимущественно системы биологические и социальные, то в синергетических исследованиях удалось обнаружить, что механизмы саморазвития и самоорганизации присущи любым системам, в том числе физической и химической природы. Определяющим фактором оказался размер системы, а не ее природа. В 1970-х годах Г. Н. Пивоваров предложил различать типы систем по числу элементов и характеру связей. Согласно предложенной типологии, малые (простые) системы включают порядка 10³ элементов, большие (сложные, саморегулирующиеся) – до 10⁶ элементов, саморазвивающиеся – от 10¹⁰ до 10¹⁴ элементов [Степин, 2003а, с. 5].

Осмысление не количественных, а сущностных характеристик систем различного уровня является заслугой В. С. Степина [1997; 2003а; 2007] – автора идеи постнеклассической рациональности. Согласно его подходу, связи и отношения, присущие каждому типу системы, можно охарактеризовать в категориях части и целого, вещи и процесса, причинности и случайности, возможности и необходимости, пространства и времени.

В малых (простых) системах суммарные свойства их частей исчерпывающе определяют свойства целого, часть обладает одними и теми же свойствами внутри и вне целого, связи между элементами подчиняются линейной причинности, движение таких систем никак не влияет на характеристики пространства и времени.

Большие (сложные саморегулирующиеся) системы дифференцируются на относительно автономные подсистемы, где взаимодействие элементов является стохастическим. Целое уже не сводится к сумме свойств частей, возникает особое системное свойство, часть внутри целого и вне его обладает разными свойствами. Большие системы гомеостатичны (гомеостаз здесь приравнивается к саморегуляции), в них имеются блок управления, программа функционирования, которая определяет управляющие команды и корректирует поведение системы на основе обратных связей. Наряду с понятием о внешнем времени при описании больших систем используется понятие внутреннего времени. Детерминистская концепция причинности оказывается здесь недостаточной «и дополняется идеями “вероятностной” и “целевой причинности”. Первая характеризует поведение системы с учетом стохастического характера взаимодействий в подсистемах, вторая – действие программы саморегуляции как цели, обеспечивающей воспроизводство системы» [Степин, 2003а, с. 6]. По отношению к саморазвивающимся системам, которые характеризуются переходами от одного типа гомеостазиса (саморегуляции) к другому, сложные саморегулирующиеся системы выступают особым состоянием динамики исторического объекта, своеобразным срезом, устойчивой стадией его эволюции.

Саморазвивающиеся системы обладают специфическими синергетическими характеристиками: «Для них характерна иерархия уровневой организации элементов, появление по мере развития новых уровней с новой дифференциацией системы на подсистемы, при этом каждый новый уровень изменяет их, и система функционирует как новое целое. Появление новых уровней организации и переход к новому типу гомеостазиса происходит через состояния динамического хаоса, появление точек бифуркации, в каждой из которых возникает спектр потенциально возможных направлений развития системы» [Степин, 2007, с. 101]. Целое уже не просто обладает системным качеством и блоком управления – его системное качество и блок управления изменяются при развитии системы, о чем свидетельствует появление новых управляющих

параметров. Так же и внутреннее пространство-время не просто наличествует, но и трансформируется в ходе изменения системы. Особое значение на уровне саморазвивающихся систем приобретают идеи целевой причинности и направленности развития, причем эту «направленность не следует толковать как фатальную предопределенность. Случайные флуктуации в фазе перестройки системы (в точках бифуркации) формируют аттракторы, которые в качестве своего рода программ-целей ведут систему к некоторому новому состоянию и изменяют возможности (вероятности) возникновения других ее состояний» [Степин, 2003а, с. 8]. Крайне важно, что данные аттракторы не являются внешними по отношению к системе, а заложены в ней самой. С. П. Курдюмов подчеркивает в связи с этим: «У среды (здесь под средой понимается система. – М.Щ.) есть свои цели развития, свои аттракторы. И с ними надо считаться… Ее нельзя насиловать, ей нельзя навязывать… То, что среде навязано, но не соответствует ее энергии – будет неустойчиво и развалится» [Курдюмов, 1997, с. 150]. Отметим, что такого рода идеи не являются нововведением синергетики – их можно обнаружить в различных системах знания, начиная с античности. Достижение синергетики состоит в том, что названные закономерности существуют в синергетике не в статусе теоретических допущений, а в качестве явлений, обнаруженных в ходе эмпирических исследований.

Таким образом, те параметры, которые использовались при описании саморегулирующихся систем, в случае саморазвивающихся систем приобретают дополнительную сложность за счет того, что каждый из них находится не в статическом, а в динамическом состоянии. Иерархичность, целостность, причинная обусловленность, пространственно-временные характеристики системы развиваются. При этом важно, что, претерпевая изменения, система сохраняет свою идентичность и целостность. В. Н. Михайловский [19946], описывая особенности существования самоорганизующихся систем, упоминает, в частности, принцип инвариантности и свойство структурной устойчивости. Принцип инвариантности, предложенный У Р. Эшби, состоит в том, что некоторые свойства системы (инварианты) сохраняются неизменными, несмотря на то, что она претерпевает последовательные изменения. Согласно принципу структурной устойчивости, система сопротивляется внешним воздействиям, инициируя процессы, способные эти воздействия подавить, нейтрализовать.

Систематизируя концептуальные представления о саморазвивающихся системах, А. В. Рыжков также называет структурную устойчивость (или структурность) атрибутивным свойством саморазвивающихся систем. Он определяет саморазвивающиеся системы как «особый вид целостности, который складывается из взаимосвязи тел бытия и их окружения, отражает единство вещных и процессуальных аспектов развития» [Рыжков, 2006, с. 12] и выделяет следующие атрибуты саморазвивающихся систем: структурность, иерархичность, организованность, сложность. Анализируя процессы самоорганизации, саморегуляции, саморазвития, самонастройки, происходящие в ходе постоянного изменения саморазвивающихся систем, А. В. Рыжков устанавливает их функции и характер взаимодействия. При эволюционном восхождении саморазвивающихся систем происходит повышение уровня их организации, усложнение структур, появление новых типов саморегуляции, актуализация и раскрытие потенциальных структур. Процесс актуализации структур становится возможным благодаря совместному действию процессов саморегуляции и самоорганизации. Согласно концепции А. В. Рыжкова, саморегуляция и самоорганизация – это две стороны саморазвивающихся систем: статическая и динамическая. «Статическая сторона отражает деятельность системы, направленную на сохранение ее структур – инвариантов.

Динамическая сторона представлена действиями, направленными на их разрушение, и затем на установление новых типов саморегуляции» [там же]. Саморазвитие автор определяет как активность саморазвивающихся систем, которая направлена «на установление постоянно нарушающегося баланса функциональных подсистем» [там же, с. 13]. Под самонастройкой понимается деятельность по координации функциональных подсистем саморазвивающихся систем.

В развитии систем А. В. Рыжков выделяет эволюционные и революционные этапы, что характерно и для диалектических представлений о развитии. На эволюционном этапе саморазвития силы саморегуляции системы направлены на приспособление к изменяющимся условиям среды с сохранением существующих контрольных параметров системы. На революционном этапе преобладают процессы самоорганизации и саморазвития, приводящие к изменению качества системы, которое происходит «в результате достижения системными объектами границ меры – тех значений контрольных параметров, при которых саморазвивающиеся системы теряют свою устойчивость. Новое качественное состояние после бифуркации будет характеризоваться новыми значениями контрольных параметров, под которые в дальнейшем будут подстраиваться саморазвивающиеся системы» [там же]. Различие между синергетическим и диалектическим подходами автор видит не в понимании этапности саморазвития, а в трактовке его источников. Если в диалектике основными источниками саморазвития признаются внутренние противоречия системы, то для синергетики «главные противоречия саморазвивающихся систем – это противоречия их противоречий» [там же, с. 14]. Данное положение синергетического подхода к саморазвитию позволяет понять саморазвитие не как следствие отдельных рядоположенных противоречий (как, например, в вышеупомянутой работе А. Н. Розенберга [1988]), а как результат иерархического соотношения и взаимодействия противоречий системы.

Интересны представления А. В. Рыжкова относительно цели и финала существования саморазвивающихся систем. Он говорит о своеобразной «гибели» саморазвивающихся систем, при которой они переходят в «самое простое свое состояние, чтобы затем снова повторить свой путь» [там же, с. 15]. Причиной такого финала становится исчерпание системой ресурса ее структурных и функциональных изменений, достижение ею потолка сложности, предельной цели ее существования. Главной, предельной целью, суператтрактором саморазвивающихся систем А. В. Рыжков называет суперактуализацию.