Психология социального отчуждения
Шрифт:
Рисунок 4
Психическая средовая дезадаптация, направленная внутрь личности, ведет к переориентации ценностей на воображаемые цели. Когда это происходит, вероятность непредсказуемого поступка очень возрастает. Утрачивая эмоциональное сходство с реальным окружением, человек перестает зависеть от обстоятельств, которые его сознание вполне адекватно фиксирует, мышление правильно интерпретирует, а личность (во взрослом периоде) в состоянии дать происходящему объективную нравственную оценку. Человечество давно заметило, что гордость зачастую маскируется самоуничижением по принципу «признай себя нулем и станешь выше всех». На эту тему написано много художественных
Возраст тотального отчуждения
Второй этап взросления определяется стремлением к отчуждению, когда реальные отношения формируются в зависимости от мира, созданного воображением. «Это понятие (человек) есть стремление реализовать себя, дать себе через себя самого объективность в объективном мире и осуществить (выполнить) себя» [12] . Когнитивный диссонанс как движитель личностного развития перешел из взаимодействия с окружающими во взаимодействие с самим собой, и страх сплоховать в глазах собственного Я отныне заставляет человека упорно работать над собой. На строительство образа мира и своего места в нем уходят большие силы на протяжении нескольких лет, в течение которых обществу приходится мириться с тем, что подростки живут по своей логике в соответствии с «подростковыми личностными реакциями».
12
Ленин В. И. Полн. собр. соч.: В 50 т. М., 1982. Т. 29. С. 194.
В общем плане уход от реальности в мир воображения, из которого потом вернется уже другой (взрослый) человек, производит сильное впечатление на близких, которым жаль расставаться с ребенком, так что интуитивно факт появления личности окружающие улавливают безошибочно. Образно говоря, каждый взрослый прекрасно чувствует, что замахнуться, демонстрируя гнев и возмущение, еще можно, но ударить уже нельзя, хотя прошло совсем немного времени от того, когда ребенок ничуть не обижался, будучи наказан «за дело». Появление этого незримого рубежа совпадает с началом перестройки организма на воспроизведение потомства, так что чувство собственного достоинства и половое созревание связаны между собой на антропологическом уровне гораздо теснее, чем это можно заметить при современном укладе жизни.
По своим истокам подростковые личностные реакции выражают четыре основные потребности: в эмансипации, в оппозиции, в имитации и в группировании по возрастному признаку.
Реакция эмансипации внешне может выглядеть в диапазоне от реального ухода из дома (сравнительно редко) до огульной критики родителей (в каждой семье). Ярче всего она проявляется в ответ на стремление взрослых вызвать на откровенность и носит откровенно защитный характер (сила действия равна силе противодействия). И это понятно, так как строительство мира в воображении – дело исключительно индивидуальное. Поделиться воображаемым невозможно, оно не имеет каналов передачи информации. О происходящем в воображении со стороны можно только догадываться по косвенным признакам.
Например, обращает на себя внимание разрыв между общепринятым и индивидуально значимым смыслом слов. С началом подросткового возраста у взрослых теряется уверенность, что их собеседник правильно понимает обращенное к нему. То есть лексику он, естественно, улавливает верно, но истолковывает иначе. Э. Блейлер назвал это явление «подростковым аутизмом» [13] .
Далее, манера ставить свои представления выше впечатлений с тем подростковым снобизмом, который особенно раздражает окружающих, но обозначает она лишь защиту еще хрупких конструкций своего мироощущения от бесцеремонного вмешательства реальности. «Деревянная» твердость своих отвлеченных схем вопреки ожидаемым сочувствию, сопереживанию, состраданию производит впечатление эмоциональной тупости и пугает близких (вдруг останется таким эгоистом навсегда).
13
Блейлер
И, наконец, воля, будучи израсходована на внутреннее строительство, не оставляет жизненной активности на такие мелочи, как личная гигиена или помощь взрослым, что может показаться редукцией энергетического потенциала.
В свое время Г. Гегель заметил, что подростку кажется, будто окружающий его мир распался и он приводит его в порядок в своем воображении, так что нужно известное время, чтобы понять – мир в своих основных чертах закончен, причем вполне разумно. Во всяком случае, с тем, что несколько лет воображение будет доминировать над впечатлениями, приходится мириться.
Реакция оппозиции выражается в своеобразной оценке своего положения в обществе. А именно, приступая к строительству целого мироздания, человек ощущает себя в центре событий и главным действующим лицом. Вполне естественно, что и в реальной жизни его не оставляет это впечатление. Ему кажется, что окружающие обращают внимание, «куда он пошел, что делает, с кем общается» и ждут, чтобы он высказал свое мнение. Он как бы на особом положении. Отсюда вопиющая бестактность, которую, как правило, снисходительно прощают, отлично понимая, что ему просто не приходит в голову, что он может быть хуже других. Миссия созидателя мира освобождает его от таких забот.
Вместе с тем самоуверенность не лишена тревоги, которую испытывает любой из нас, оказавшись в центре внимания кого бы то ни было. Рациональный ум подсказывает, что нужно знать меру в вещах и точно представлять себе уровень дозволенного. Это подталкивает на постоянные эксперименты с тем, что другим запрещено. Чаще всего исподтишка (важнее увидеть себя в ситуации греха, а не испытывать на себе карательную меру), чтобы осознать, в какой мере можно рассчитывать на исключительность своего положения. Ну а тем взрослым, кому в силу своей привязанности деваться некуда, приходится выступать в качестве подопытного. Доводить до белого каления близких, лишенных возможности протестовать, самый прямой путь установить, чем отличаются требования, которыми принуждают других в своих интересах, от истинных правил, которые должны и соблюдают все. Окружающие не взыскивают строго, понимая, что, «действуя по инструкции, личность не развивается» [14] .
14
Бобнева М. И. Социальные нормы и регуляции поведения. М., 1978.
Наказание, как правило, не влечет раскаяния, а вызывает враждебность и желание отомстить либо организовать событие, которое ухудшит положение окружающих.
Реакция имитации обнаруживает себя поразительным однообразием внешнего облика и манеры поведения молодежи в данной культурной среде. Все похожи друг на друга, но не чувствуют никакого дискомфорта от отсутствия оригинальности. Если учесть, что подростки ни за что не хотят походить на взрослых, такая смесь разнонаправленных мотивов кажется не совсем адекватной. При этом они в упор не видят свое отражение в зеркале глазами взрослых, которые безуспешно призывают: «Посмотри, чучело, на кого ты похож!»
По-видимому, нечеткость Я– образа на первых порах его формирования подменяет отражение воображением, так что социальные роли, которые теснятся в голове, можно проигрывать в жизни для получения информации о своих возможностях лишь в намеренно игровой ситуации, гротескно, без претензии на реальное признание, уклоняясь от ответственности, из нее (роли) вытекающей. Ведь, как известно, в мире взрослых людей нельзя безнаказанно вводить в заблуждение, изображая намерения, которые не в силах и не хочешь реализовать. Недаром подростки больше всего боятся, что их примут всерьез. А если вспомнить, что в подростковом возрасте ролевые конфликты нередко разрешаются конверсионным способом (переходом психического напряжения в физическое недомогание или расстройство функций), легко понять, почему авторы, описывавшие истерию, отводили место в ее классификациях и феноменам переходного возраста [15] .
15
Кречмер Э. Строение тела и характер. М., 2002.