Психология тела. Биоэнергетический анализ тела

Лоуэн Александр

Существует ли более важный творческий акт, чем создание нового живого существа? Говорят, что любовь начинается с блеска в глазах, а заканчивается рождением ребенка. Половой акт, рассматриваемый в этом свете, является эссенцией творчества. В то время, когда на глубоком биологическом уровне это утверждение всегда справедливо, мы не способны пережить таинственность и радость секса, если не отдаемся божественной страсти любви.

Наша неспособность переживания оргазмической реакции, ведущей к запредельному состоянию, вызвана недостатком страстности в любовной игре. Часто эта страсть подавляется в раннем возрасте болезненным опытом как в оральной, так и в эдиповой стадии развития. Оральная стадия — это первые три года жизни, когда потребности ребенка, относящиеся к кормлению, опоре и близкому контакту, удовлетворяются матерью. В течении этого периода уровень его энергии возрастает до такой степени, что страсть становится возможной. Эти потребности могут быть удовлетворены посредством акта кормления грудью, так как он дает наиболее

близкий, возбуждающий и удовлетворяющий контакт между матерью и ребенком. Большинство западных людей вкариваются грудью не более чем 9 месяцев, в то время как в слаборазвитых странах и примитивных сообществах период кормления грудью продолжается около трех лет. Если ребенок будет отлучен от груди слишком рано, он ощущает недостаток груди как утрату своего мира, что может «разбить его сердце». Если эта «ломка» будет продолжена неадекватными реакциями родителей в эдипов период, следствием может быть мысль: «Я никогда не получу то, что хочу, так для чего же возбуждаться? Это закончится только болью».

Если ребенок не будет вскармливаться грудью, это не значит, что он будет лишен питания и заботы при кормлении, однако младенцам необходимо ощущать тело матери, ощущать ее жизненность и поглощать ее энергию. Контакт с матерью возбуждает дыхание младенца и укрепляет его метаболизм. Когда этот контакт утрачивается из-за смерти, болезни или депрессии матери, ребенок, вероятнее всего, будет потрясен и сломлен. Как мы отметили в одном из предыдущих разделов, ребенок борется против этой боли сдерживанием дыхания и напряжением мышц грудной клетки. Результатом этого будет ограничение его способности отдаться любви, когда появится возможность сближения с другим человеком. Будучи взрослым, он страдает от полового отчуждения, так как не может пережить все это сердцем.

Негативное влияние на ребенка оказывает также низкая толерантность родителей к высокому уровню энергии у детей. Они выражают недовольство тем, что ребенок слишком требователен, слишком активен, слишком многого хочет. Они считают, что «ребенка должно быть видно, но не слышно». Многие дети к трем годам значительно утрачивают жизненность. Я видел множество детей, выглядевших апатичными, с утратившими блеск глазами, слабым голосом, которых катила в коляске равнодушная мать или опекунша.

Сексуальная страстность и впечатлительность подвергается дальнейшему подавлению в зависимости от того, как происходит последующее развитие сексуальных чувств в эдипову фазу, в период от трех до шести лет. В этот период маленького мальчика сексуально влечет мать, а маленькую девочку — отец. Это влечение является сильным и возбуждающим, но ребенок не стремится к половому контакту. Такой контакт был бы для ребенка ужасным. В здоровой семейной среде это сексуальное влечение редуцируется, когда ребенок входит в так называемый латентный период и больше вовлекается в окружающий мир, который находится за пределами семьи. В нездоровой обстановке, родитель склоняет ребенка к сексуальной заинтересованности или реагирует на нее. Часто случается, что родители ведут себя по отношению к детям соблазняюще, стремясь вызвать у них возбуждение, которое они не получили у своего супруга. Это вносит в их отношения измерение взрослости, внося сексуальные чувства, концентрирующиеся на половых органах. Эти чувства изумляют, ужасают и отталкивают ребенка, который не в состоянии выйти из этих отношений, так как он полностью зависит от родителей и нуждается в их одобрении и поддержке. Он не может также ответить на эти чувства взаимностью из-за опасения перед фактическим инцестом. Часто бывает так, что любая сексуальная реакция со стороны ребенка влечет за собой оскорбление и унижение. Несмотря на свое собственное участие, родители обвиняют детей в сексуальном реагировании, что на деле является проекцией собственного чувства вины на потомство. В целях самозащиты дети подавляют свои сексуальные чувства, что позволяет им сохранить свою любовь к родителям. Благодаря этому любовь отделяется от сексуального желания.

Также, как и подавление любой другой эмоции, подавление сексуальных чувств происходит посредством хронического напряжения мышц, что препятствует достижению чувства возбуждения поясницы и бедер или делает невозможными свободные движения тазом. Эту проблему хорошо иллюстрирует пример Анны. Когда я впервые увидел ее, это была привлекательная женщина лет сорока, незамужняя, но всегда вовлеченная в сексуальную связь с каким-нибудь мужчиной. Она не была подавлена, но чувствовала, что не очень хорошо умеет организовать свою жизнь. Чтобы понять Анну, следовало внимательно присмотреться к ее телу, которое отражало историю ее жизни. Обе половины ее тела выглядели так, как будто принадлежали разным людям. Нижняя часть была полной и тяжелой, совершенно не излучая жизненности и чувств. В то же время верхняя часть была узкой и характеризовалась лучшим тонусом кожи и большей жизненностью. У Анны была полная и красивая грудь, что подчеркивало ее женственность, ее глаза были большими и глубокими, что нравилось мужчинам. Она вела себя по отношению к ним соблазнительно, но не распутно. Она вовлекалась в сексуальную связь с разными мужчинами, но, несмотря на видимость тепла, которым она их одаривала, ни один из тех, с кем она встречалась, не хотел на ней жениться.

Дисфункция между двумя половинами тела Анны указывала на расщепление личности. Одна часть

ее действовала независимо от другой. Например, она хорошо справлялась со своими материальными проблемами. Эти черты отражала верхняя половина ее тела. Другая сторона ее личности соединялась с пассивной, мало жизненной нижней половиной тела. Несмотря на то, что Анна вела активную сексуальную жизнь, ее сексуальные чувства были слабыми, и она никогда не испытывала оргазма. То, что мужчина ее хотел, возбуждало ее, но не вызывало страсти. Такое состояние для женщины граничит с отчаянием, но Анна не выглядела отчаявшейся. В группе она была оживленной и могла развлекать людей рассказами и шутками. Только после двух лет терапии она осознала живущее в ней глубокое отчаяние, против которого раннее сознательно протестовала. В то же время, уже на первых сеансах терапии я почувствовал, что Анна убеждена в том, что она не получит того, к чему стремится. Ранее она проиграла — речь идет о создании семьи и замужестве, — и вплоть до минуты, когда она начала терапию у меня, она не имела понятия, чего на самом деле хочет.

По мере продвижения терапии, когда она отбросила фасад открытого и беззаботного поведения, Анна стала подавленной. Плохое настроение не мешало ей работать, но эта деятельность казалась ей бессмысленной. В течении нескольких месяцев она давала волю чувствам, говорила, что хотела бы умереть. И хотя речь не шла о самоубийстве, жизнь казалась ей пустой. Это отчаяние было ее последним шагом к выздоровлению, так как вынудило ее серьезно взглянуть на свою жизнь, принять реальность и быть именно такой, как это выражало ее тело.

Анна была трагической фигурой. Ее сексуальная активность была лишена как радости, так и духовности. Несмотря на то, что ее движения были быстрыми и производили впечатление расслабленных, это была только игра напоказ, так как ее телу недоставало грации. Причиной тяжести нижней половины тела Анны было сдерживание сексуального влечения. Зажатость талии блокировала нормальное протекание импульса возбуждения в нижние отделы тела, ее дыхание не достигало низа живота. Однако я чувствовал, что она была когда-то очень живой девочкой.

Люди подавляют свои сексуальные чувства, если они становятся источником боли, унижения и опасности, и Анна не была исключением. В раннем детстве она сильно привязалась к своему отцу, и их соединяла прочная связь, которая продолжалась вплоть до его смерти, за два года до того, как я начал с ней терапию. Она была готова сделать для него все, что угодно, и такое отношение перенесла позже на других мужчин. Отец был привязан к ней в такой же степени. Он осознавал ее развивающуюся сексуальность. Несмотря на то, что он не проявлял со своей стороны никаких откровенных сексуальных реакций, Анна осознавала сексуальную заинтересованность отца. Она знала, что возбуждает его сексуально так, как не удавалось это сделать ее матери. Хотя отец контролировал свое поведение, его угнетало чувство вины по поводу этих чувств; это чувство он передавал Анне, клеймя каждое проявление ее сексуальности. Когда она хотела дружить с мальчиками своего возраста, он называл ее распутницей. Он постоянно обращал внимание на ее одежду и предъявлял претензии за то, что она использует косметику. В результате, Анна стала рассматривать собственную сексуальность, как что-то неприличное. Это чувство разместилось в нижней половине ее тела. У нее не было другого выхода, как только отстраниться от своей сексуальности, одновременно осознавая, что того же хотел и ее отец. Когда она стала взрослой, навык скрывать сексуальные чувства так у нее закрепился, что она утратила всяческую надежду найти мужчину, которого она смогла бы по настоящему любить.

Я, как терапевт, помог ей «оживить» нижнюю половину тела. Это было непросто, так как чувствительность в этой области тела подавлялась у нее многие годы. Эту проблему следовало рассмотреть как с психологической, так и с физиологической перспективы. На психологическом уровне Анна должна была узнать, какая она на самом деле, и понять, почему она стала такой. На физиологическом уровне она должна была вернуть активность нижней половине тела для того, чтобы ощутить ее. Специальные упражнения углубили ее дыхание, что позволило ей почувствовать свою печаль, находящуюся в животе, печаль, от которой она раньше себя успешно изолировала. Одновременно она начала плакать, но только со временем позволила плачу стать более глубоким. Чувством, с проявлением которого она имела большие трудности, был гнев. Причиной этого было то, что он был направлен против отца, который ее использовал, но которого она любила и от которого чувствовала себя зависимой. Она не смогла направить свой гнев против других мужчин, которые ее также использовали, так как чувствовала, что сама позволила им это. Это было ключевой проблемой в процессе терапии, так как было невозможно помочь Анне вернуть свои сексуальные чувства иначе, чем дать ей почувствовать себя человеком, имеющим свои права и требующим их уважения.

По мере продвижения терапии Анна все более понимала, что была объектом определенного сексуального злоупотребления со стороны своего отца, а также брата. Сам факт, что она отдала себе в этом отчет, позволил преодолеть блок в ее личности. Сейчас можно было привести в движение ее гнев. Углубив дыхание и нанося удары ракеткой по топчану, она выразила свой гнев по отношению к отцу с такой огромной силой и с такой яростью, которой я никогда раньше не видел. В ней загорелся огонь, который со временем мог превратиться в страстную любовь.