Психология веры

Грановская Рада Михайловна

В лесах Урвеллы он прожил долгих 12 лет, подвергая себя самоистязаниям. Постигая приемы аскезы, он учился у многих йогических учителей. Наконец он присоединился к группе из пяти странствующих монахов и двигался по стране вместе с ними. Даже они были удивлены, с какой необыкновенной настойчивостью он стремился к духовному развитию, подвергая себя истязаниям, умерщвляя плоть и медитируя. Под влиянием этих чрезмерных нагрузок тело Гаутамы обезобразилось. В таком состоянии его нашли люди, посланные его отцом на поиски сына. Они умоляли его вернуться домой, но он был непоколебим и продолжал идти своим путем.

Гаутама родился в лоне индуизма , хорошо знал и разделял положения этого учения. И на первой стадии

своей жизни в доме отца принц Гаутама долго жил в полном согласии со своим окружением, и на второй стадии жизни он несколько лет не выходил за рамки традиционного поведения аскетов. Однако при тесном знакомстве оказалось, что высшие цели индуизма , наиболее отчетливо выявившиеся для него в период отшельнической жизни, его не вполне удовлетворяли. Его не устраивали скромные и неокончательные достижения, он не мог понять, почему индуисты стремятся не к полной свободе от страданий, а только к страданию меньшему – лучшему возрождению или к блаженству среди небожителей. Это привело к наступлению очередного духовного кризиса – он решил следовать своим путем. Дважды Будда прекращал жить в согласии со своим окружением: когда ушел из дворца, порвав родовые узы, связывавшие его с кастой воинов и правителей – кшатриями, и стал аскетом и когда бросил вызов окружавшим его аскетам и нашел «срединный путь». Для такой независимости требовалось большое мужество. Само прозвище Гаутамы Будды – «лев» и его призывы идти через все препятствия, как носороги и слоны, показывают глубину его бесстрашия.

Итак, второй кризис произошел, когда Гаутама понял, что обе крайности – и жизнь, полная удовольствий на фоне чужих страданий, и жизнь, исполненная добровольной аскезы, равно далеки от правильной дороги. Он начал поиск новых идеалов и постепенно пришел к пониманию того, что болезненное состояние плоти отшельника не приведет его никуда, не сможет помочь ему в открытии истины. Тем не менее он долго упорствовал, надеясь добиться просветления с помощью аскезы, но оно все не приходило к нему. Однажды после многочасовой неподвижности он потерял сознание, с трудом вышел из глубокого обморока и был на грани смерти. После такого великого аскетического искуса предельно истощенный Гаутама, придя в себя, окончательно осознал, что аскетизм не откроет ему истины. Чтобы восстановить потерянные силы, он съел чашу риса, полученную из рук сельской девушки. Подкрепившись, он продолжил свои странствия в поисках истинного пути.

Он перестал вести жизнь аскета, начал нормально есть и восстановил свои силы. Увидев такую перемену в его жизни, пять монахов, странствовавших вместе с ним, сурово осудили его за отступничество. С насмешками они покинули его, оставили одного и ушли в город Бенарес. В одиночестве он предавался размышлениям, во время которых его стали одолевать искушения. В оживающем организме начали бушевать все задавленные страсти. Перед ним возникали пленительные видения: то это были роскошные пиршественные столы и сидевшие за ними звали его к себе, то представал сонм грациозных и соблазняющих его красавиц. Гаутама был уверен, что сам царь зла и смерти демон Мара хочет помешать ему двигаться избранным путем. Однако он преодолел первый натиск искушения.

Как-то, сидя под деревом Бодхи, Гаутама пережил ряд длительных экстазов (в течение трех стражей ночи) и овладел тем, к чему так страстно стремился, – ему открылся источник всех страданий мира и путь к их уничтожению. (Существует предание, что во время этой продолжительной медитации под деревом Бодхи все животные хранили молчание, стараясь не мешать ему, а улитки охлаждали его обнаженную голову.) Безудержная радость открытия охватила его. Он понял, что достиг священного знания – стал просветленным Буддой. («Будда» означает «прозревший от сна заблуждения, просветленный высшим дыханием, осененный истиной»). Он перестал принимать иллюзии за реальность и считать, что жажда бытия может быть когда-либо удовлетворена. Напомним, что когда он обрел просветление и стал

проповедовать, ему было 40 лет. После этого, перед тем как принять решение о выступлении с проповедью открывшегося для него учения, Будда постился вблизи дерева познания (4 раза по 7 дней). Со времени просветления Будды дерево Бодхи считается священным. Впоследствии из ветви этого дерева вырастили другое, и в 288 г. до н. э. оно было пересажено на остров Цейлон, где и растет до сих пор.

Несколько недель после просветления провел Будда в лесу. Ему не хотелось нарушать свое уединение. Он опасался, что достигнутое им понимание очень сложно, его трудно усвоить, и никому из существ, склонных к удовольствиям, такой истины не понять. Потом оглядел Будда просветленным оком мир и нашел, что все же есть кому проповедовать, мир не без умных людей, стремящихся к истине. Тогда его мысли обрели конкретность и начали опираться на различия способностей людей (69, с. 419). Отчетливо понимая, что поскольку сам он просветлен, то может уйти в нирвану, навсегда избавившись от страданий, он превозмог и это второе искушение – соблазн оставить истину неизвестной другим. Он принимает решение возвестить миру, погруженному во тьму, свое учение.

С целью обнародовать свое открытие Будда направился в Бенарес, где в Оленьем парке произнес свою первую проповедь перед теми пятью аскетами, которые покинули его ранее. И теперь еще они смотрели на Будду с глубоким недоверием. Однако его проповедь настолько потрясла их, что они стали его первыми последователями. Здесь же его слушали и стали его преданными учениками многие другие. С проповеди в Бенаресе начинается проповедническая деятельность Будды, или, как стали говорить впоследствии, тогда он «покатил колесо своего учения». Этот момент получил название «поворот колеса учения».

Портрет Будды в момент Бенаресской проповеди. Его внешний вид описывают так: он в цвете сил и мужественной красоты. Волосы ярко-черные, такие же глаза, золотистый оттенок кожи, широкие круглые плечи, длинные пальцы и изящные руки. Глаза выражают ясность души и безграничную доброту сердца. Бесстрастное, слегка улыбающееся лицо, полузакрытые глаза, отрешенно взирающие на суету бренного мира. В Будде не чувствовалось никаких исканий, от него веяло кроткой, неувядаемой безмятежностью, неугасаемым светом, нерушимым покоем.

После просветления к Будде приходит понимание, что путь наслаждений (который он изведал в доме отца) и путь подвижничества (аскезы) по своим результатам одинаково неэффективны, поскольку ведут к прекращению умственной активности. При этом падает наблюдательность, отзывчивость, желание понимать окружающую жизнь и улучшать ее. В этих условиях человек либо отказывается от всякой борьбы с тяготами жизни, либо подчиняется им, чтобы не уменьшить своих наслаждений, либо просто скрывается, прячется в аскезе. И то и другое – малодушие, унижающее человеческое достоинство. Это пути нравственного самоуничтожения, унизительные для самого человека и бесполезные для других. Ведь самые жестокие самоистязания отшельника не помогут другому человеку переносить жизненные невзгоды. Правильный путь проходит где-то посередине. Для иллюстрации приведем отрывок из Бенаресской проповеди (69, c. 445):

...

Раскройте уши, монахи, бессмертие выиграно мною. О братья! В две крайности не должен впадать вступивший на Путь! В какие же две? Одна из них в страстях, соединенных с наслаждениями, – низкая, грубая, свойственная человеку непросвещенному. Другая, соединена с самоистязанием, скорбная, не святая и связана со тщетою. Совершенный, обойдя обе эти крайности, уразумел Срединный путь, дающий прозрение, знание и ведущий к успокоению, высшему уразумению, нирване. Для следования Срединным путем надо освободиться от двух крайностей: как от инертности земных привязанностей, отвечающих на зов плоти, так и от инерции аскетизма, борющейся с плотью, до полного ее умерщвления.