Психонавигация. Путешествия во времени
Шрифт:
Пора двигаться дальше. Я понимаюсь через слой облаков. Подо мной вращается Земля. Она похожа на голубой шар, наполовину скрытый дымкой облаков, и выглядит точно так же, как на снимках, сделанных астронавтами во время полета на Луну. Прямо подо мной лежит западное побережье Южной Америки. Я быстро снижаюсь. Через мгновение я как будто превращаюсь из падающего камня в планирующий лист.
Замечаю горы, с трудом видимые в утреннем полусвете. Вдалеке вижу одинокую снежную вершину, которая возвышается над
Маноло выходит из хижины и направляется ко мне. Он невысок и широкоплеч, как и большинство кечуа. На нем темно-синее пончо, шерстяные штаны и вязаная шапочка, с украшениями. Загорелая рука поднимается в приветствии.
Мой коврик приземляется. Я встаю, чтобы пожать ему руку.
— Здравствуй, Маноло, — говорю я, — рад тебя видеть.
Одной рукой он берет протянутую мной руку, другой — обнимает меня. Вместе мы поднимаемся по склону к открытой двери хижины. Глубоко вдыхая, я ощущаю запах эвкалиптов и дыма. Внутри темно. Я могу видеть только деревянный стол и два стула рядом с дверью. Он пропускает меня вперед, предлагает сесть и тоже садится за стол.
— Итак? — говорит он.
— Маноло, у меня проблема. Я пытаюсь писать о «странствиях души», чтобы объяснить, как дух может покидать тело, что-то найти, а затем вернуться и показывать физическому телу путь. Помнишь, как охотники нашли ягуара, в которого вселился дьявол?
— Ах, да, шуары.
— Шуары, люди-птицы, бугисы, ты и я.
Он улыбается.
— Мы — живые доказательствами тому, что это работает. Но, Маноло, я бизнесмен, и у меня есть репутация. Как написать, чтобы люди поняли и поверили?
— Да, я понимаю, — говорит он, отодвигая стул, и твердые эвкалиптовые ножки скрипят по пыльному полу. — Ты в некотором смысле шаман своей культуры. Мы не должны подрывать твою репутацию. Следуй за мной.
Утро еще не наступило. На багряном небе видны звезды. Вдалеке я вижу признак грядущего дня — солнечный свет, отражающийся от снежного покрова самой высокой вершины. Он ведет меня к тени горы, возвышающейся на границе озера. Мы проходим мимо горы и поднимаемся по извилистой тропинке. Из-под ног сыплются камешки и со стуком падают вниз.
Наверху мы смотрим на необозримые безмолвные Анды. Горы повсюду — неровные, древние, загадочные горы. Многие покрыты снегом. Но, каким бы величественным не было это зрелище, все мое внимание привлечено к Луне, яркой, белой и чистой. Я смотрю на Маноло. Откинув голову, он тоже смотрит только на Луну.
Мы стоим в тишине. Луна очень близко.
— Она пришла туда с Земли, — говорит он, — из великого океана на западе.
— Я
— Она имеет огромную власть над всем, что есть на Земле.
— Ты имеешь в виду приливы?
— Приливы. Погода. Внутренние ритмы людей, животных и растений. Силы, лежащие за пределами нашего понимания.
— Да. Согласен.
Я чувствую, что он повернулся ко мне. Наши глаза встречаются, и я вижу его мягкую улыбку.
— Когда душа странствует, не покидает ли она тело, как когда-то Луна покинула Землю? Теряет ли душа связь с телом, когда она очень далеко?
На мгновение я вижу, что сижу на коврике во внутреннем дворике, прижавшись к колонне.
— Разумеется, нет.
Мне надо немного подумать, вспомнить обложки журналов и фотографии Земли, сделанные с Луны, фильм, показанный на белой стене. Кажется, это было так давно…
— Когда астронавты высадились на Луне, мы навсегда изменили свое отношение к жизни. Мы начали понимать, как мы уязвимы, как изолированы, как малы и ограничены наши ресурсы. Мы поняли, что Земля — это всего лишь космический корабль.
— И как все это связано с психонавигацией?
— Душа отправляется в странствие, находит путь, запоминает ориентиры и возвращается обратно, чтобы рассказать об этом телу. Тело может следовать за этими ориентирами. К ягуару, острову вдали, здоровью, изобретению электрической лампочки или к написанию новой главы для этой книги.
Он пристально смотрит на меня, а затем его глаза возвращаются к Луне.
— Пойдешь ты к этим ориентирам, или нет, решать тебе.
Я не знаю, что еще сказать. Я смотрю то на него, то на Луну. После долгого молчания я говорю только: «Мама Килья».
— Сядь, пожалуйста. Сосредоточься на Луне. Увидь ее. Прикоснись к ней. Слушай ее. Попробуй отключить сознание. Используй тело и свой дух. Вспомни о том, как возникла Луна, как она влияет на нас, что может поведать. Если она могла говорить с астронавтами, то сможет говорить и с тобой.
Я расслабляюсь. Я пытаюсь освободиться от всего, что меня отвлекает. Когда, наконец, удается сосредоточиться на Луне, тишину нарушает протяжный мяукающий рык, от которого кровь стынет в жилах.
— О, Боже! Что это было?
— Что?
— Ты не слышал? — бормочу я, вспоминая ту ночь в Эль-Милагро, еще до того, как земля превратилась в глиняный горшок. — Ты не слышал этот крик ягуара?
Он странно на меня смотрит:
— Ягуар? Они водятся только в джунглях. Ты знаешь это. Здесь нет ягуаров.
— Но я слышал…
— Мама Килья, — улыбается он.
Луна. Это кажется нелепым. Тень набегает на серебряный шар, и я снова слышу этот протяжный рык. Маноло кивает.