Психопат
Шрифт:
– Я ждал в палате двадцать минут. Что вы с ним здесь делали?
– Я так понял, что вы хотели поговорить с ним здесь, с глазу на глаз. Видно, ошибся.
Тоцци поднял брови и громко вздохнул. Было ясно, что он считает охранника безмозглым кретином. Глянул на Иммордино, покачивающегося и что-то бормочущего над своими руками, потом перевел взгляд на Стэси:
– У тебя все хорошо?
Она сжала губы и кивнула:
– Порядок.
Голос ее прозвучал еле слышно.
Тоцци напустился на охранника:
– Уведи его отсюда в палату и жди меня там.
Охранник спокойно пожал плечами:
– Как
Он взял Иммордино под руку и повел к двери.
Стэси обрела свой голос.
– Он не связан, – сказала она Тоцци. – Лямки расстегнуты. Руки у него свободны.
В голосе ее снова прозвучал страх.
Охранник услышал ее. Проверил пояс и затянул лямки.
– Наверно, забыл затянуть их после того, как Сол ходил в туалет. – Пожал плечами. – Ему и не нужно этой штуки. Он смирный. Одно из глупых больничных правил. Когда забираешь пациента из палаты, нужно надевать этот пояс.
Закрепив лямки, Чарльз вывел Сола из комнаты.
На душе у Стэси стало гораздо легче.
Тоцци положил руку ей на плечо:
– У тебя действительно все в порядке? Они тебе ничего не сделали?
Девушка покачала головой и содрогнулась.
– Кажется, охранник что-то сделал с камерой. Точно не уверена. Я не видела, чтобы он к ней прикасался, но огонек не мигает.
Тоцци осмотрел камеру и что-то передвинул. Красный огонек замерцал вновь.
– Говорили они что-нибудь?
– Охранник все спрашивал, слышала ли я, как они входили. Я не могла понять, о чем он говорит. Видимо, хотел узнать, слышала ли я, как Иммордино говорит что-нибудь.
– А ты слышала?
– Слышала два голоса, но кто говорит – не видела.
– Что он сказал?
– Кажется, «выключи эту чертову штуку». Имелась в виду камера.
– Но ты не видела, чтобы он это говорил.
– Нет.
– Жаль, – вздохнул Тоцци.
– Почему? Что такое?
– Если б ты видела, как он это говорил, мы бы могли использовать тебя в качестве свидетельницы. Ты слышала, но, к сожалению, не уверена, что это именно его голос. Так что нам от этого никакого проку. Кроме того, мне пришлось бы объяснять, как ты здесь оказалась, и возникли бы процедурные проблемы. Черт.
– Сюда, Сол. Пошли. Вот твой столик.
Сквозь зеркало было видно, как Чарльз ведет Сола по палате.
– Постараюсь как можно быстрее. Подожди меня здесь.
Тоцци хотел уходить, но Стэси схватила его за руку. Поглядела ему в глаза:
– Я хочу в туалет.
Он поглядел в глаза ей:
– А. Ну, иди.
– Пошли со мной.
– Одна не можешь?
– Иди-иди, Сол. Иди.
Тоцци невольно повернулся к зеркалу.
– Пошли, постоишь снаружи, – сказала Стэси. – Я быстро.
Он с легким недоумением пожал плечами:
– Ладно.
Его лицо мстительного орла приняло заботливое выражение отца, пекущегося о ее благополучии. Первоначальное ей нравилось больше.
Вспомнив о ничего не выражающем лице Сола Иммордино, она снова потерла обнаженные руки. Тоцци обнял ее за плечи, они вышли из комнаты и пошли по коридору. В коридоре было теплее, но мурашки у Стэси не проходили. Она пошла побыстрее и все ускоряла шаг, пока они шли по коридору. Ей действительно хотелось в туалет.
Глава 11
Приставя
Мадлен Каммингс с ехидной улыбкой склонила голову набок:
– Может, взломаем дверь?
Гиббонс никак не отреагировал. Ему не хотелось цапаться с ней. Не хотелось вообще с ней разговаривать. Он приехал сюда по делу, правда, не надеясь добиться результатов. Накануне Сол Иммордино отказался разговаривать с Тоцци, и в этом нет ничего удивительного, однако Тоцци на него обозлился. Он до смерти перепугал Стэси, и она считала, что Сол или его охранник Чарльз Тейт выключили установленную видеокамеру. Гиббонс решил поговорить с сестрой Сола, монахиней. Когда речь заходила о противозаконных делах ее брата, она всегда оказывалась в неведении, однако могла случайно о чем-то проговориться. Сделать попытку имело смысл. В конце концов, если в Тоцци стрелял наемный убийца, поручение до сих пор оставалось в силе. Гиббонс считал, что если Иммордино подослал убийцу к Тоцци, то мог подослать и к нему. Он раздраженно втянул воздух сквозь зубы и снова нажал кнопку звонка.
– Почему вы так нетерпеливы?
Голос Каммингс звучал теперь раздраженно.
Гиббонс продолжал вглядываться через стекло в вестибюль.
– Прямо за дверью стоит какой-то парень, черт возьми. Он что, глухой?
Каммингс пожала плечами:
– Возможно.
Гиббонс молча глянул на нее. Он знал, что она считает его равнодушным к состоянию калек. Вновь и вновь принималась рассказывать, как он и Тоцци «грубо обращались» с Иммордино в психушке, даже нажаловалась на них Иверсу, а Лоррейн верила этой ерунде и по утрам поглядывала на него через кухонный столик, будто на Гиммлера. Гиббонс просто мечтал, чтобы Чарльз Мэнсон вернулся, и Каммингс отозвали обратно в Квантико.
Он уже хотел колотить в дверь кулаком, но тут в вестибюль вышла какая-то девчонка. Накинув дверную цепочку, она отперла замок:
– Да?
Девчонка пристально смотрела из-под туго натянутой цепочки. Взгляд ее светло-карих глаз был недоверчивым, лицо бледным, одутловатым.
Гиббонс показал ей служебное удостоверение:
– Гиббонс, особый агент ФБР. Это агент Каммингс. Мы хотели бы поговорить с сестрой Сил.
Девчонка тупо уставилась на предъявленный документ. Нижняя губа ее отвисла, обнажив гнилые зубы.
Каммингс опустила руку Гиббонса и заглянула в приоткрытую дверь:
– Скажи, пожалуйста, сестре Сил, что мы извиняемся за внезапный приход и что много времени у нее не займем.
Гиббонс свирепо глянул на нее. Неужели она, черт возьми, думает, что им нужно предупреждать о своем визите? Конечно, почему бы не дать подозреваемым время продумать свои показания? По ее мнению, этого требовала вежливость, и вообще она превыше всего ставит цивилизованное поведение. Господи, ну и дура.
Девчонка прикрыла дверь и сняла цепочку. Когда она открыла створку снова, Гиббонс заметил, что живот ее начинает округляться. Мышиного цвета волосы давно не чесаны. Гиббонс решил, что ей лет четырнадцать, от силы пятнадцать.