Психосекты. Ловцы раненых душ

Джонни Псих

Элейн, женщина средних лет в пурпурном костюме, гротескно лежала на спине почти точно в центре платформы, а по дюжине других участников стояли с каждой стороны от неё. И, что удивительно, она продолжала лежать, когда ассистенты маршировали, чтобы встать в упор с избранными участниками, и даже тогда, когда другие двадцать четыре участника возвращались на свои места, двенадцать из которых обходили её распростёртое тело.

Пятая группа участников марширует и занимает позицию напротив других, а Элейн всё ещё лежит в центре платформы. Тренер продолжает увещевать других расслабиться и просто быть. Он словно совсем забыл про Элейн, присутствие

которой даже другие участники перестают замечать.

Когда шестая группа уже собирается уходить, тренер встаёт и шепчет что-то в ухо Элейн. Затем, полминуты спустя, он говорит шестой шеренге, что он уже собирается их отпустить, и добавляет:

«Элейн, это твой последний шанс. Я хочу, чтобы ты встала сейчас».

Элейн стонет и медленно переворачивается на живот, затем поднимается на четвереньки и, наконец, встаёт. Она смотрит очумелым взглядом на аудиторию.

«Прекрасно. Вы все можете вернуться на свои места». И они уходят строем, включая Элейн.

По завершении «процесса угрозы» участник спросил, что Дон прошептал такого, что Элейн сразу же пришла в себя. «Элейн расскажет тебе в следующий уикенд»,- сказал тренер хладнокровно.

И в следующие выходные Элейн действительно сказала:

«Я... Я никогда не думала, что предсказание Дона сбудется. Я хочу сказать, я никогда не думала, я буду стоять сегодня, чтобы поделиться тем, что он прошептал мне в прошлое воскресенье, чтобы я пришла в чувство». Элейн оглядывает других участников и улыбается в нерешительности. «На самом деле, всю неделю я злилась на него за то, что он сказал и за то, что осмелился предсказать что я сделаю. Думаю, единственная причина, по которой я вообще вернулась на тренинг в эти выходные, это доказать что тот тренер был неправ». Элейн медлит и хмурится. «Я по-прежнему думаю, было неправильно с его стороны шептать такое, но... это сработало. Оно прекратило мой обморок. Это беспокоило меня всю неделю. Я думала, мой обморок был настоящим, и всё же я слышала что он сказал и встала...»

«Потом вчера днём я это поняла. Я хочу сказать, этот разговор про создание нами наших собственных ощущений действительно значил многое для меня. И слова тренера в прошлые выходные, что я на всё готова, лишь бы избежать быть с людьми – это неожиданно также обрело смысл. Я обычно не падаю в обморок, конечно, но, как правило, нахожу чем себя занять, читать или шить или говорить по телефону. Теперь я действительно вижу, как я создала свой собственный обморок».

Элейн перестала говорить и протянула микрофон обратно ассистенту.

«Что он тебе сказал?» - кричит Элейн один из участников.

«Не заканчивай сейчас!»- говорит другой голос.

«О!»- говорит Элейн. «Это... Его нет здесь... Может, мне не стоит повторять это...»

«Ты можешь повторить это»,- говорит Михаил. «Все шёпоты тренеров тщательно запрограммированы в руководстве для тренеров Вернером».

«Не этот, я надеюсь!»- восклицает Элейн с шокированным видом. «После того, как я лежала здесь, как мне говорит моя подруга, на протяжении почти двадцати минут, я неожиданно услышала, как Дон шепчет мне в ухо... Я не уверена, что я могу... Он прошептал мне в ухо: «Ок, Элейн, игра окончена. Следующий раз я попрошу тебя встать, и если ты не встанешь, один из ассистентов ляжет сверху на тебя и будет делать вид, что он тебя трахает».

«Тридцать секунд спустя»,- заключает Элейн,- «он сказал: «Элейн, пока вставать», и неожиданно сознание вернулось ко мне...» (смех и аплодисменты).

...Когда

Джек Сли, тщетно пытаясь совладать со своей «боязнью толпы», потерял сознание на сцене, кто-то – полиция не знала, кто и откуда, – набрал 911. Однако пожарникам, первыми устремившимся на помощь в 23.46, у входа в зал тренинга преградила путь представительница эст: «подождите, рано ещё». Пожарник поинтересовался: что случилось? Нуждается ли кто-то в медицинской помощи? Она повернула голову и посмотрела в зал. «Нет, ещё нет»,- ответила она...

Основываясь на описании ситуации с Элейн, можно предположить, что тренер в это время пытался запугать умирающего Джека тем, как если он не поднимется тотчас же, подручные тренера будут изображать с бедным Джеком акт содомии. Пока не понял, видимо, что это уже будет скорее имитация акта гомосексуальной некрофилии...

Когда пожарники в итоге прошли в зал, оттолкнув женщину, не пускавшую их, они нашли Джека Сли лежащим на сцене. У него произошла остановка сердца. Усилия парамедиков, которые примчались спустя несколько минут с дефибриллятором, также не смогли спасти Джека.

Как рассказал фельдшер Дэниел Долфин из пожарного департамента Нью-Хейвена, когда он и его коллега прибыли на место, сидящие в зале «Люди смеялись. Люди плакали. Моё первое впечатление было, что это комедийное шоу, и парень, лежащий на сцене, просто разыгрывает спектакль».

Партнёр Долфина, Тони Делюз из службы скорой помощи Нью-Хейвена, также стал свидетелем странного поведения: «Они были все на местах, просто сидели и смотрели на сцену, словно аудитория. Большинство сидели тихо, было слышно как некоторые плакали, а другие смеялись».

А в это время тренер эст Дэйвид Норрис орал, обращаясь к участникам тренинга: «Всё нормально. Пусть это вас не беспокоит. Это не имеет никакого отношения к вам».

В тот же день, 14 августа, в том же зале отеля Парк Плаза, где умер Джек Сли, в 16 часов 58 минут, с другим участником, Томасом Кру, 31 года, случилось то, что он сам впоследствии характеризовал как обморок, а другие участники – как припадок. Как и в случае с Джеком Сли, службе неотложной помощи пришлось силой проникать в зал, где находился пострадавший и куда их не хотели пускать. По рассказам сотрудников экстренных служб Эллина Сюарда и Томаса Двайера, когда они прибыли на место, Томас Кру был на полу, «держался за голову, стонал от боли в голове и кричал: «я умираю, я умираю»». Перед этим, как выяснилось впоследствии, «он находился весь день на тренинге в состоянии сильного стресса... потом у него начали сильно трястись конечности, и он потерял сознание».

Ночь после инцидента Томас Кру провёл в Йельском госпитале Нью-Хейвена. Его история болезни впоследствии числилась в госпитале как «утерянная».

В ходе интервью, данного по возвращении из больницы, Томас Кру постоянно оглядывался на сопровождавшую его женщину, откровенно называвшую себя поклонницей эст, которая время от времени даже позволяла себе отвечать на вопросы за него. В результате, самым крамольным из всего сказанного им было недоумение, почему берут столько денег за тренинги (к 1983 году, когда он и безвременно умерший Джек Сли приняли участие, цена возросла с 250 до 425 долларов). И даже после этого он принялся умолять корреспондента не публиковать этот негативный момент. Характеризуя влияние тренинга на него, Томас сказал: «Это было сильное ощущение. Думаю, эст в некоторой степени провоцирует такие вещи. Там присутствовала эмоциональная напряжённость».